«посылаем дворянина нашего Стрета Солтовича; мы велели ему всех киевских Козаков
переписать в реестр и доставить нам этот реестр. Приказываем тебе, чтобы ты велел
всем козакам непременно записаться в реестр и после того никоим образом не
выступать из наших приказаний, а затем кто
осмелится вперед нападать на татарские улусы, тех хватать и казнить, либо к нам
присылать. Если же перекопский царь за вред, нанесенный его подданным, нападет на
наше государство или пошлет на него своих людей, тогда никакая твоя отговорка
принята не будет, и мы, без всякого милосердия, взыщем на твоих маетностях и на тебе
самом вред, нанесенный нашим господарскиш и земским имуществамъ» *). В 1557
году СигизмундАвгуст похвалил Димитрия Вишневецкого за его храбрые подвиги
против татар, но не согласился исполнить того, что он предлагалъ—содерзкать
гарнизон в устроенном им замке на днепровском острове. Сигизмунд-Август, напротив,
возлагал на него обязанность — бдительно смотреть, чтобы козаки отнюдь не делали
нападения на области турецкого императора, с которым, как и с крымским царем,
заключен был вечный миръ2). В 1568 году, когда уже образовалась Запорожская Сича,
Сигизмунд-Август в универсале к козакам писал: «Мы осведомились, что вы,
самовольно выехавши из наших украинных замков и городов, проживаете на Низу, по
Днепру по полям и по иным входам, и причиняете вред и грабительство подданным
турецкого царя, такзке чабанам и татарам перекопского царя, а тем самым приводите
границы наших государств в опасность от неприятеля. Приказываем вам возвратиться в
наши замки и города, с.поля, с Низу, и со всех входов, не отправляться туда своевольно
и не беспокоить татарских улусов; если зке кто не станет повиноваться настоящему
нашему приказанию, тем украинские наши старосты будут чинить жестокое наказание»
3).
Распоряжения эти не имели силы. Сича не уничтозкалась, напротив, укреплялась;
козацкие побеги не только не прекращались, но увеличивались. Попытка привести
Козаков в известность посредством реестрования и тем заградить путь приливу тяглых
людей в козачество не удалась; но старосты, видя умаление своей власти и доходов,
стали утеснять и отягощать Козаков, живших у них в староствах, так что последние
жаловались правительству. В последний год своего царствования (1572 г.) Сигизмунд-
Август поручил коронному гетману Язловецкому произвестиТИГТисозачестве перебор
и, ограничив Козаков известным числом, взять их из-под власти старост под свою
власть, назначив им годовое жалованье. Тогда, сколько известно, был поставлен первый
раз старший над всеми козаками с правом суда над ними, под главным начальством
коронного гетмана. Этим старшим был некто Ян Бадовский шляхетского
происхождения. С этих пор являются над козаками старшие, признаваемые
правительством 4).
Между тем совершилось великое событие. Сигизмунд-Август, всю жизн
потакавший полякам, устроил, с величайшим, одаако. усилием, соединение Великого
Княжества Литовского с Польским королевством. Вся земля южнорусская, именно
Украина (то-есть нынешния губернии Киевская и Полтавская), Волынь и Подолия на
всеобщем сейме были отделены от Литвы и присоеди• нилнсь непосредственно к
Польше. Русские, как сказано было в акте, со-
единились с поляками, как равные с равными и свободные с свободными. Русские
дворяне упорно противились этому соединению, однако согласились, успокоенные
клятвенными утверждениями вечной неприкосновенности своей веры, языка, законов,
— словом, совершенной целости своей национальности ‘). Но того, чтб писалось на
бумаге, нельзя было сохранить на деле. Русское дворянство слишком сроднилось с
польскою жизнью, достаточно проникалось духом польской образованности, стояло
уже на пути ополячения и полной измены той народности, которую еще оффициально
признавало за собою. Это вело к тому, что русское дворянство должно было сделаться
чужим для народа, который, оставаясь попрежнему русским, находился у него под
властью и произволом, тем более неограниченным и тягостным, чем более русские
дворяне походили на поляков. Козаки, происходя преимущественно из простого народа
и оставаясь русскими, были его деятельною силою, а потому должны были неизбежно