социальным, направленным против привилегированного класса, и политическимъ—
против королевской власти ц цельности Речи-Посполитой. Король выдал универсал,
обязывавший шляхетское сословие воеводств киевского, брацлавского и волынского
ополчиться для укрощения своевольства; в этом универсале выставлялось на вид, что
Косинский не только грабит и убивает, но, чтб всего важнее, принуждает к присяге и к
послушанию себе людей шляхетского и мещанского звания и тем самым посягает на
достоинство короля и на всеобщее спокойствие и целость государства. Шляхетство
спешило защищать и свои маетности, и свои сословные преимущества. Ополчение
шляхетское собралось под Константиновом на Волыни. Начальство над ним принял
князь Януш Острожский, сын славного Константина, который, по глубокой старости,
не мог принять в этом деле участия лично и поручил все сыну. Историк Дубенский
говорит, что у Януша военная сила состояла из толпы мужиков и только шестьсот
конных копейщиков или гусар было у него отборного войска. Произошло несколько
стычек с козаками в разных местах: одолевали козаки. Но когда Косинский стал
осаждать город Пяток (Пятку), там напал на него князь Януш Остроясский. И в этот раз
сперва счастье повезло-было Косинскому: козаки разогнали острожан, но Януш двинул
на них своих копейщиков на крепких конях, вооруженных длинными копьями. Они
врезались в козацкие ряды и смешали нх. Выл тогда глубокий снег, а козацкие кони
были слабее шляхетских. Козаки не могли скоро бежать: Козаков разбили. Говорят,
погибло их в тот день три тысячи; отняли у них двадцать пушек. Тогда козаки стали
просить мира, принесли повинную князю Острожскому: обязались сменить
Косинского, вперед не делать опустошений в имениях князей Острожских,
Вишневецких и других панов, участвовавших в ополчении против Косинского, и
возвратить как орудия, взятые в королевских замках, так и все вещи, награбленные в
панских дворах. Косинский, во исполнение этих условий, сам присягнул 10 марта. Но
воротившись из Волыни в Украину, он не только не отрекся от начальства над козаками,
а замыслил проучить тех, которые подавали помощь князю Янушу Острожскому, и в
особенности злился на старосту черкасского, Александра Вишневецкого. Он Пошел
неожиданно с отрядом в 400 или в 350 человек своих единомышленников в Черкасы и
ожидал вслед за собою большего числа Козаков, но люди князя Вишневецкого
предупредили появление всей козацкой ватаги: убили Косинского пьяного в том доме,
куда он пристал, и истребили весь бывший с ним отряд.
Неудавшееся восстание Косинского, показывавшего такие широкие и опасные'для
поляков замыслы, повлекло новые стеснительные меры против коза-, чества.
Сеймовою конституциею было объявлено, что те люди, которые осмелятся собираться
самовольно в «купы» с тем, чтобы делать наезды на чужия государства или
производить бесчинства внутри своего королевства, считаются заранее врагами
отечества, и кварцяное войско, без особого предписания или судебного приговора,
может укрощать их оружием, а старосты и державцы (вотчинники) имеют право
громить и уничтожать их, в видах охранения своих маетностей, и не отвечают за
убитых. С намерением остановить при-
27
лив хлопов в козацкие ряды постановлено было, что всякий, поймавший беглого
слугу или хлопа, чьего бы то ни было, имел право заковать его и приневолить работать
в свою пользу с тем, что когда пан потребует беглеца, то передержчик обязан
возвратить последнего владельцу, получив от пана 12 грошей. Такия строгости не
прекращали своевольств. Нехотевшие повиноваться своим панам хлопы самовольно
считались козаками-охотниками сверх положенного реестра, другие бежали в низовые
приднепровские пустыни и там скрывались, готовые на первый клик мятежа явиться в
Украине.
Появилась церковная уния или соединение греческой церкви с римскою. Римские
первосвященники издавна простирали виды на русскую церковь. Попытки им в
продолжение веков оставались безуспешны. Но в конце XVI века обстоятельства были
для них благоприятнее, чем когда-либо. В распоряжении их был орден иезуитов,
введенный в Польшу при Сигизмунде-Августе и в короткое время овладевший и
правительством, и умами дворянства, и воспитанием юношества. Сигизмунд III был