Но примас, хотя духовное лицо, а за ним епископы, угождая новому королю, брали
на свои души грех выдачи диплома и упросили литовского подканцлера приложить
печать к диплому; за ними согласился и великий литовский канцлер Радзивилл, но для
охранения своей католической репутации занес в краковские гродские книги
манифестацию, что он поступил так только в качестве министра, а не по собственному
убеждению, и притом присоединил оговорку, что диплом этот быть может
действителен единственно с папским согласием.
’) Лет. Самовидца, 4.
2)
Pam. do panow. Zygin. III. Т. 1, 208.
73
На следующем сейме (1634) дозволено «схизматикамъ» отправлять свободно
богослужение 1). Католики-фанатики были очень недовольны. Но более всего лишало
силы по отношению к православию все сеймовые и королевские распоряжения то, что
дворянство русское продолжало покидать веру отцов и русскую народность. Защита
православия, оказанная на сейме дворянством, не представляла ничего прочного, когда
дети тех, которые тогда стояли за православие и даже те самые лица, которые
числились православными, перешли в католичество. Так, между прочим, православная
церковь понесла большую потерю, когда отступил от неё князь Иеремия Вишневецкий,
владетель неизмеримых пространств и неисчислимых поселений в южнорусском крае.
Неудивительно, что эту потерю глубоко почувствовали ревнители православного
благочестия. К нам дошло письмо, писанное по этому поводу киевским митрополитом
Исаиею, полное огорчения: «Милостивый князь! — взывал он к отступнику: — сердца
всех нас духовных и всего христианства исполнились скорбию, когда мы увидели, что
ваша княжеская милость, вожделенная утеха наша, отрекаетесь от древней греческой
религии,—религии ваших предков и родителей. Плачет и сетует церковь Божия, мать
наша, ибо ваша княжеская милость изволите презирать ее. Мы с великим упованием
ожидали желанного утешения, а обрели, сверх чаяния, печаль... Всем нам ведомо,
милостивый князь, какими страшными клятвами, условиями, обязательствами, связала
вас относительно религии родительница вашей княжеской милости, отходя от мира
сего. На чыо душу падет грех, Господь то знает. Но мы знаем, что отцовская клятва
сушит, а материнская искореняет. Какое утешение, какую пользу получают те, которые,
для суеты сего ничтожного мира, отступают от своей древней религии? Разве не видим
этого очами своими? Нтб у нас творится? Спросил бы я всех: зачем отрекаются от
древней греческой веры, зачем пренебрегают ею? Если для мудрости мира сего, то
мудрость мира есть глупость перед Богом, по слову апостола. Если думают убегать
заблуждений, то по милости Божией в церкви Христовой еще не найдено заблуждений
и не может найтись; скорее там оно найдется, где каждый год что-нибудь прибавят или
убавят. Если же для славы мира сего, то это маловажное дело!» Припомнив отступнику
предков его, которым греческая религия не помешала быть славными в истории,
митрополит коснулся того побуждения, которое, действуя на легкомысленных, более
всего располагало русских дворян к отступничеству. «Недоброжелательные наши
противники,—выражается митрополит,—говорят, что греческая вера есть вера
холопская. Если в самом деле так, то и апостолы и патриархи и все святые отцы
восточной церкви, которых мы почитаем великими,—были холопской, веры». В
заключение митрополит, от имени всей церкви, умоляет князя обратиться к вере отцов
своих и утешить всех; он пророчит ему в таком случае под сению родительского
благословения благополучие в земной жизни и вечный живот по кончине 2). Но то был
глас вопиющего в пустыне. Иеремия не только не возвратился к вере своих предков, а
еще сделался свирепым гонителем её. И никто из отступников русских дворян не
возвращался
*) Pam. Albr. Radziw., 1, 23.
2)
АКТЫ Зап. Рос., IV, 626.
74
назад. Православная церковь теряла род за родом и, по мере того, как русские
дворяне делались изменниками и гонителями восточного православия, козаки делались
его единственными защитниками и мстителями.
В это время выступила в недре русского православия энергическая личность. То
был Петр Могила. Митрополит Исаия Ковинский (который из архимандритов
Густынского монастыря принял этот сан по смерти Иова Борецкого в 1631 году) послал
этого человека, находившагося в сане печерского архимандрита, на сейм