увещания не препятствовать своим подданным идти в козаки. В имениях Киселя
образовалась сильная шайка под начальством Мурки и Носка. Кисель убежал. Соседи
его бежали.
Сам Павлюк, по написании универсала, отправился в Сич, а в Украине остался
Скидан, избранный в достоинство Чигиринского полковника на раде, избравшей
Павлюка старшим.
С своей стороны Конецпольский, услышав о смятении, приказал поль-
88
ному гетману Николаю Потоцкому стянуть войско, расставленное по квартирам на
правой стороне Днепра. Потоцкий приказал отрядам собираться в Наволочь, куда
прибыл и сам. Но пока войско собралось, наступил ноябрь. Прошел срок платежа
жалованья. Жолнеры стали требовать уплаты, иначе отказывались от службы и грозили
составлять конфедерации. Кроме жалованья, их волновала еще и другая причина:
многих из них за своевольства и бесчинства требовали к суду; придираясь к
жалованью, они хотели, чтобы за то, что они согласятся ждать, им дали экземпты, т.-е.
изъятия от суда. Весть о таком беспорядке в польском войске придала бодрости
русским. Скидан, называя себя опекуном всей Украины, продолжал рассылать во все
стороны универсал за универсалом — и к народу, и к реестровым козакам, призывал
всех, кто только хочет быть товарищем, спешить как возможно скорее, и на коне и
пешком, добывать .прав и свободы против душманов ляхов, врагов веры. В Нежине,
старостве Потоцкого, русские составлявшие городскую стражу, отказали старосте в
повиновении, побросали свои знамена, привлекли к себе толпу соседних хлопов. и
ушли к Скидану. восстание охватило Вишневеччину — средину тогдашней
левобережной Украины, названной так от находившихся там имений, принадлежавших
князьям Вишневецким. В Полтаве организовался отряд под предводительством
Остранина; подобный отряд шел к Скидану из Гадяча. На правой стороне Днепра полк
Чигиринский, а на левой—переяславский первые из реестровых перешли на сторону
восстания. Остальные еще колебались: Скидан грозил им смертью, если они не
пристанут к нему. Народное негодование уже постигало всякого, кто не сочувствует
общему делу. Но, с другой стороны, близость польского войска держала в страхе
правобережную Украину: 26-го ноября Потоцкий издал к реестровым универсал,
.приказывал ловить мятежников и самим присоединяться к войску. «Если же будет
иначе, — кончал он свой универсал,—то знайте, что ваши жены и дети погибнут и вы
сами падете под мечами войска его королевского величества». Когда польское войско
собралось в Паволочи, корсунский полк, устрашенный угрозами Потоцкого, прислал
изъявление покорности и готовности бить мятежников; но потом, когда услыхали
козаки, что в польском войске безладица, корсунцы перешли к Скидану и он назначил в
Корсуне раду на 29-е ноября. Белоцерковский полк сначала покорился, когда Потоцкий
прибыл в Белую-Церковь: козаки вышли к нему на встречу, кланялись до земли в знак
покорности. Потоцкий сначала по-начальнически накричал на них, а потом приказывал
склонять к повиновению Козаков других полков. По когда он уехал из Белой-Церкви в
Наволочь, белоцерковцы, ободренные слухом о беспорядке в польском войске, ушли к
Скидану. За ними киевский полк ушел к нему же по Днепру. Русские, полагая большую
надежду на безладицу, возникшую между поляками, стали роптать на Павлюка, зачем
он остается долго в Сиче и пропускает удобное время напасть на врагов. Назначенная
Скиданом в Корсуне рада была нестройная, шумная и притом на нее явилось немного,
кричали против Скидана и Павлюка. Скидан ушел из Корсуна в Мошны и оттуда 4-го
декабря пустил еще универсал в таких выражениях:
«Карп Скидан, полковник и опекун всей Украины. Панам молодцам, «черни войска
запорожского, товарищам и братьям моим милым, даю вамъ
89
знать, что я послал вас звать на корсунскую раду, но увидел, что вас мало
послушных. Теперь, зная, что ляхи наступают войною п на веру нашу, и на вольность
нашего войска, приказываю под смертною казнью, чтобы все и пешие и конные
поскорее собирались в Мошны давать отпор бездушным неприятелям нашимъ».
Со дня на день ожидали русские Павлюка с нетерпением и начинали уже терять
надеясду, поговаривали даже, что Павлюк не придет, а останется в Запорожье; но
Павлюк наконец явился с запорожцами. Причина его медленности объяснилась. Он