суда, по своему произволу, пользоваться трудом своего раба, распоряжаться его
жизнью; один король не имел рабов. Сильный пан мог бесчинствовать, куралесить и
быть свобод-
*) Pam. Albr. Kadz,, т. II, стр. 299.
Н. КОСТОМАРОВ, КНИГА IV.
8
114
ным от преследования; но вся Речь-Посполитая встала бы на дыбы, еслиб король
позволил себе десятую часть того, чтб дозволяли себе паны.
Ограждая свою личную свободу против короля, шляхта ограждала ее и против
самой себя, именно, против сейма, составленного из её представителей, ею же
свободно выбранных. Если шляхтичу была нестерпима понудительная власть,
исходившая от одного лица, то она была ему нестерпима и тогда, когда исходила от
всего общества. Доверяя своему брату шляхтичу законодательство и верховное
строение, польский шляхтич остерегался его и не давал ему не только зазнаваться, но
даже свободно думать о том, с чем его посылали. Сеймовые послы, отправляясь с
сеймика на сейм, получали инструкции, связывавшие их, как говорится, по рукам и по
ногам. Послы польской сеймовой Избы были не то, что члены законодательного
собрания в каком-нибудь конституционном государстве; это были в полной мере послы
по пословице: посолъ—что мешок, чтб в него вложишь—то и несет. Посол должен был
сообразоваться с тем, чтб ему приказывали, а главное, не допускать того, чего не
приказывали: в те времена в инструкциях отрицательного было больше, нет
положительного. В случае, когда он видел, что сейм клонится к тому, чего в данной ему
инструкции не велено допускать, он срывал сейм своим всемогущим: не позволяю
(liberum veto). Впрочем, сейм не всегда прерывался таким образом; иногда он не
доходил, как выражались тогда, сам собою рассыпался и развязывался так, что трудно
было сказать, кто сорвал его. Иногда случайная ссора или дурное расположежение духа
послов не давали ему окончиться. В 1639 году литовский гиодканцлер поссорился с
послом Барановским и сказал сгоряча, что Барановского следует отколотить киями.
Барановский начал кричать, что шляхетской вольности наносится оскорбление. Вся
Изба заволновалась; белзекий воевода помирил ссорившихся так, что они даже
обнялись, но после того в Избе снова поднялся об этом говор, и сам Барановский забыл
недавнее примирение и начал кричать против подканцлера. Сенаторы пытались было
утишить смуту, но все было напрасно; сейм прекратил свою деятельность и разошелся.
В 1645 году сейм был недоволен по поводу разных вопросов; послы никак не могли
согласиться между собою и сейм ничем не кончился. Когда пришел ему срок, сенаторы
предлагали продолжить его—послы молчали; сколько сенаторы ни допрашивались,
послы все молчали, и этим молчанием прекратилась деятельность сейма. В 1643 году
сейм был на краю погибели, но сенаторы успели спасти его оригинальным образом.
Послы собрались в заседание в день вербного воскресенья. Один из них заметил, что
надобно почтить праздник и отложить совещание, а один епископ на это сказал, что
толковать об этом не его дело, а духовных. Посол оскорбился. За него оскорбились
другие и стали уходить из Избы. Сенаторы успели удержать из них до тридцати
слишком послов и, проработавши с ними до четырех часов пополуночи, благополучно
завершили сеймовую работу. Прочие в это время были навеселе, или совсем пьяны, и
пошли пировать или спать, а на другой день сожалели, что сейм окончили без них *).
Но и правильное окончание сейма не давало твердости его постановлениям, и не
должно считать исполнявшимся все то, что заносилось в сеймовые консти-
1) Pam. Albr Radz., I, 428; II, 101.
115
тудиии Шляхта присвоила себе контроль над действиями и постановлениями сейма.
Так как послы обязаны были сообразоваться с инструкциями, полученными на
сеймиках, то естественно было послам отдавать на сеймиках отчет в своих действиях;
отсюда возникли, именно в это время, сеймики реляцийные, отправлявшиеся по
возвращении послов с сейма. Здесь шляхта поверяла образ поведения своих послов на
сейме и рассуждала: сообразно ли с прежними инструкциями сеймика то, что
постановлено на сейме, а также вообще подвергала толкованию сеймовые
постановления; нередко, таким образом, реляцийные сеймики отвергали
постановленное сеймом, и отсюда выходило то, что какой-нибудь повет считал себя в
праве не повиноваться тому, чтб было узаконено целою нациею. Реляцийные сеймики