Папа перевел дух.
Молчал и Богдан – ждал продолжения.
- Во-первых, тогда, на горе Фавор, апостолам была явлена Божественность Христа, - сказал папа. – Согласись – обычный человек вряд ли способен просиять как солнце...
- Так ведь обычный человек и мертвых не воскрешает, и слепорожденным зрение не дает! – перебил отца Богдан.
- Да, конечно, - кивнул папа. – Просто современникам Христа было очень трудно принять мысль о том, что Бог, Сотворивший мир, теперь стал Человеком и живет среди них! Апостол Фома, к примеру, окончательно признал Христа своим Богом и Господом только после того, как вложил пальцы в раны на руках воскресшего Спасителя (Ин. 20, 28)! Но и до воскресения Христос неоднократно являл ученикам свою Божественность - и в Своем учении, и в Своих чудесах, и в Своем Преображении!
- Да, конечно! – согласился Богдан.
- Но этим значение Преображения не ограничивается! – продолжил папа. - Ты был в Храме и на прошлое Преображение, и на позапрошлое. Помнишь особое песнопение - кондак праздника? «На горе преобразился еси...»? – напел папа.
- Припоминаю! – немного неуверенно произнес Богдан.
- Если перевести это песнопение с церковнославянского языка на русский, - сказал папа, - то получится: «На горе преобразился Ты, и насколько могли ученики славу Твою, Христос Бог, увидели; чтобы видя Тебя распинаемого, поняли добровольность страдания, миру же проповедовали, что Ты воистину сияние Отца». Видишь – не только о Божественности Христа говорится в этом гимне, сынок! Смысл Преображения Господа апостолам предстояло понять не сразу! Христос знал о том, что после его ареста и смерти на кресте апостолы растеряются, будут много страдать и мучительно думать - почему же так получилось?! Лично мне понятно состояние апостола Петра в ту ночь, самую страшную ночь в его жизни...
- Когда Петр отрекся? – уточнил Богдан.
- Да, - кивнул папа. – Апостолу было не понятно – почему Христос позволял сделать над Собой такое?! Ведь Он воскрешал мертвых, ходил по воде, одним словом смог прекратить морскую бурю... Апостол Петр был в недоумении, не мог понять, что же происходит, и это послужило одной из причин его отречения... Но уже позже, после Воскресения Господа Иисуса, апостолы поняли, что Просиявший Божественным светом Господь недоступен никакому насилию, что все случившееся было принято Христом добровольно! Тогда они вспомнили Его слова: «Никто не отнимает жизнь у Меня, но Я Сам отдаю ее» (Ин. 10, 18). Добровольная смерть Того, Кто просиял Божественным светом на горе Фавор, была величайшим проявлением любви – так Он спасал мир!
Папа замолчал, посмотрел на сына. Ждал, не спросит ли Богдан еще чего-нибудь. Но тот не спрашивал.
- И вот, сынок, что мне еще кажется, когда я думаю об этом чуде Господа, - сказал он. – Имей ввиду – то, что я скажу, я ни у кого из святых не прочел, это только мои мысли, и, тем не менее, надеюсь, что я не ошибаюсь. Мне кажется, что тогда, на горе Фавор, Господь показал, каким бы Он хотел видеть каждого из нас.
- Как это? – не понял Богдан.
- О чем говорил Господь за несколько дней до этого чуда? О том, что некоторые из них увидят Царствие Божие, пришедшее в силе (Мк. 9, 1)! А что увидели Петр, Иаков и Иоанн? Они увидели Человека, просиявшего божественным светом. Господь, воплотившись, ничего не делал для Самого Себя, все – ради нас, ради тех, кого пришел спасти. И здесь Он как бы говорит нам: «Смотрите! Видите, каким может быть Человек?! Дерзайте, стремитесь, старайтесь, чтобы и вы стали такими же! Царствие Божие, пришедшее в силе, это и есть человек, просиявший Господним светом, который ярче, чем солнце».
- А разве мы можем так? – спросил Богдан.
- Мне вспоминается одна история, - сказал папа. – Я прочел ее в книге о Серафиме Саровском. У меня сейчас этой книги нет, так что историю эту я, быть может, перескажу не очень точно, но суть постараюсь передать правильно. Так вот – однажды Серафим говорил с одним человеком, фамилия его была, кажется, Мотовилов. Разговор зашел о молитве, о том, что Дух Святой может посетить человека в то время, когда он молится. Мотовилов спросил Серафима: «А как я узнаю, что меня посетил именно Дух Святой? Божественность ведь нельзя увидеть плотскими глазами, да и сатана может обмануть, приняв облик ангела света. Как же не ошибиться?» Тогда Серафим сказал: «Возьми меня за руку». Тот взял. «Почему ты не смотришь мне в лицо?» - спросил святой Серафим. «Я не могу, потому, что твое лицо сияет как солнце» - ответил Мотовилов. «Твое лицо сияет так же, - ответил на это Серафим. – По просьбе убогого Серафима Дух Святой сошел на нас обоих, и на тебя и на меня. Но скажи – что ты чувствуешь?». «Я чувствую неизъяснимый мир и покой» - ответил Мотовилов. «Бог мирен и по этому чувству ты поймешь, что тебя посетил именно Дух Святой» - сказал святой Серафим.
- Ух, ты! – сказал, пораженно Богдан.
- Так что, сынок, человек может просиять как солнце, если его посетит Бог, Дух Святой, - сказал папа. – А ты помнишь слова Петра: «Равви! Хорошо нам здесь быть» (Мк. 9, 5)?
- Помню.
- Я думаю, что апостолам было там хорошо потому, что они были не только зрителями, но и участниками этого чуда. Дух Божий коснулся их в той степени, которую они могли тогда воспринять. Думаю, что тот неизъяснимый мир и покой, который почувствовал Мотовилов, многими веками ранее почувствовали Петр, Иаков и Иоанн на горе Фавор. Так что, сынок, мне кажется, что Господь не только явил апостолам свою Божественность в тот раз, не только дал понять, что Его грядущие страдания добровольны. Есть у этого чуда и еще одно значение – это призыв. Господь призывает нас стать такими, каким Он явился им тогда! Господь призывает нас не размениваться на земные мелочи, на всякие развлечения да карьеры; Он хочет, чтобы мы стали тем, чем должны быть – Храмами Духа Святого! Господь зовет нас на этот подвиг и Своим примером доказывает, что это – возможно! Как ты считаешь – это достойно того, чтобы праздновать?
- О, да! – сказал Богдан. – Конечно – да!
28 августа. Успение Пресвятой Богородицы.
Однажды за ужином Таня спросила папу:
- Пап, а вот мы читаем вечерние молитвы. Там есть такие слова… Сейчас, дай вспомню… «Господи, даждь мне ми слезы, и память смертную, и…» - Таня замялась.
- И умиление, - подсказала мама.
- Да! – согласилась Таня. – Я по поводу «памяти смертной» хотела спросить. Разве это хорошо - постоянно помнить о том, что ты когда-нибудь умрешь? От этого ведь жуть взять может!
Папа усмехнулся.
- Жуть может взять человека неверующего, не ожидающего от смерти ничего хорошего, - сказал он.- Для такого человека смерть – это переход в абсолютное небытие, аннигиляция. Как в фильме «Терминатор 2» - помнишь? Робот, которого играет Шварценеггер, спускается в раскаленный металл, процессор, заменяющий роботу мозга, расплавляется, и робот перестает существовать. Но для самого робота перестает существовать не только он – исчезает весь мир, и то, что раньше было красочным и интересным становится вечной пустотой погасшего экрана. Если представлять себе смерть так, то, конечно - жуть. Человек ведь был сотворен для бытия, для жизни, и для него непереносимо и ужасно – взять и перестать быть. Но мы-то, христиане, знаем, что Господь уже победил смерть и воскрес, и мы, если будем Ему верны, сможем пойти Его путем; сможем, наконец, встретить Его – Сотворившего Нас, Умершего ради Нас, Победившего смерть и Воскресшего! Разве такая встреча – это плохо?! Нет, конечно. Именно поэтому апостол Павел и пишет: «Для меня жизнь – Христос и смерть – приобретение… Имею желание разрешиться и быть со Христом» (Флп. 1, 21-23). Собственно, такая смерть, о которой говорит апостол Павел, смерть со стойкой надеждой на благое воскресение, имеет у православных специальное название – «успение».