Через полчаса Тоня зашла на кухню к маме. Мама в это время мыла посуду.
- Мам, можно мне хлеба с вареньем? – спросила Тоня.
- Да, только сделай себе сама, - сказала мама.
Тоня отрезала себе ломоть хлеба, намазала толстым слоем клубничного варенья.
Через минуту мама обратила внимание на то, что дочь не ест хлеб, а смотрит на него в растерянности.
- Ты что не ешь? – спросила мама.
- Я не могу помолиться, - буркнула Тоня себе под нос.
С раннего детства в семье дети были приучены перед едой читать молитву «Отче наш».
- Почему? – удивилась мама.
- Потому, что я должна сказать «Прости нам грехи наши, якоже и мы прощаем должникам нашим». А я Таньку не простила – как же я такое скажу?! Это вранье получиться!
Мама отложила посуду и выключила кран.
- Ты права – Богу лгать нельзя, - сказала она, вытирая руки о полотенце. – Но ведь ты можешь просто пойти и помириться с Таней, и тогда сможешь молиться!
- Не могу я с ней мириться – она вредничала! – сказала Тоня хмуро.
Мама посмотрела на дочь строго.
- Тогда не ешь хлеб вообще, или ешь его без молитвы, - сказала она.
- Не могу, - ответила Тоня, и опустила голову.
Мама пожала плечами.
- Тогда помолись, но будь правдива. Скажи Богу: «Не прощай мне грехи мои, потому, что я не простила Таню», - посоветовала мама.
- И так не могу, - ответила дочь.
- Почему?
- Я хочу, чтобы Он меня прощал, когда я что-то делаю не так!
- Тогда и ты должна простить сестру – иначе нельзя, - сказала мама строго, и вновь принялась за посуду – она хотела дать дочери время подумать.
Через минуту Тоня подошла к маме и уткнулась головой ей в бок.
- Мам, скажи – а почему это так важно – прощать других? – спросила она.
Мама выключила воду, вытерла руки, обняла дочь.
- Видишь ли, Тонь, - сказала мама ласково, - когда первые люди съели плод от древа познания добра и зла, это нарушило их отношения с Богом - поэтому они начали страдать, болеть, умирать... Но дело в том, что нарушились не только отношения людей с Богом – грехопадение разрушило братство людей, и люди перестали любить друг друга! Прошло немного времени, и среди детей Адама и Евы произошло убийство.
- Да, - кивнула Тоня. – Каин убил своего брата Авеля.
- Вот видишь, что получается – Бог хочет, чтобы мы любили ближнего, как самого себя (Мф. 22, 39). А мы вместо этого ссоримся, обижаем, оскорбляем, убиваем... Это не правильно – как ты считаешь?
Тоня молча кивнула.
- Любить ближнего в чем-то проще, чем Бога – Бога ты не видишь, а ближний всегда перед тобой. Но в чем-то и сложнее – Бог сотворил тебя и все, что тебе дорого; и ты ведь это понимаешь, правда? А еще Бог стал Человеком, взял Себе человеческое имя Иисус Христос, жил рядом с людьми, словно обычный человек и умер, ради того, чтобы ты, лично ты могла наследовать Царство Небесное. То есть Бог ради тебя, именно ради тебя (!) пошел на муки, на смерть - ты это помнишь, конечно. Если ты просто умеешь быть благодарной, то будешь любить Бога, который сделал для тебя все это – правда?
- Ну, конечно - буду!
- В этом отношении - с ближним сложнее. Твоя сестра Таня тебя не сотворяла, ради тебя не умирала, и вообще – она не какое-то воплощение совершенств, а обычная девочка, с которой иногда бывает тяжело...
- Она сегодня вредничала! – пожаловалась Тоня.
- А ты? – поинтересовалась мама. – Ты - не вредничала?
Тоня промолчала и лишь неопределенно пожала плечами.
- А теперь подумай вот о чем – в Царстве Небесном не только все любят Бога – там все и друг друга любят, ведь это Царство любви! Представь себе, что вы с Таней никогда не помиритесь – как вы тогда сможете войти в такое Царство? В Царстве Небесном нет места ссорам и непрощению! И поэтому, для того, чтобы ты простила Таню, Бог как бы говорит: «Тоня - Я согласен быть как ты! Ты простишь сестру – и Я тебя прощу. Я согласен быть как ты – какой мерой ты меряешь, такой и я тебе отмерю (Мф. 7, 2). Простишь сестру на копейку – и Я тебя прощу на копейку, простишь на две – и Я тебя прошу на две, простишь Таню полностью, и Я прощу тебя полностью!». Видимо, другого способа научить людей прощать друг друга просто не существует – все-таки люди очень упрямы...
- Мам, но я так не умею! – сказала Тоня. – Я ведь не Бог, я не могу – полностью!
- А хотела бы? – спросила мама. – Хотела бы простить ее полностью, так, как Бог прощает тебя, когда ты не права?
- Да, наверное, - сказала Тоня, немного подумав.
- Думаю, что Богу этого будет достаточно – Он ведь понимает, что ты просто маленькая девочка, и в тебе не много сил, - сказала мама. – Но ты должна быть готовой прощать так полно, как только можешь, а еще - всеми силами пытаться не вспоминать эту ссору, и не взять свое прощение назад.
- Я попробую! – сказала Тоня.
- Тогда иди и помирись с Таней, - сказала мама.
- Хорошо! – ответила Тоня и выбежала из комнаты.
Примирение произошло очень быстро – видимо и Таня хотела помириться с сестрой. Уже через несколько минут довольные и счастливые девочки дружно уплетали хлеб с клубничным вареньем.
7. Об осуждении.
Однажды Богдан спросил у папы:
- Пап, а что для тебя тяжелее всего? Ну – как для христианина? Я имею ввиду – какую заповедь тебе тяжелее всего исполнять?
Папа надолго задумался.
- Наверное, сынок, - ответил, наконец, он, - тяжелее всего мне не осуждать ближних.
- Почему? – поинтересовался Богдан.
Папа пожал плечами.
- Трудно сказать, - ответил он. – Авва Дорофей, византийский святой седьмого века, считал, что когда мы осуждаем ближнего, это больше всего прогневляет Бога. А раз так, то и дьявол старается нас к осуждению подтолкнуть – для него ведь в радость, когда Господь гневается на нас! Ну а мы, вместо того, чтобы дьяволу сопротивляться, помогаем ему – то и дело начинаем осуждать политиков, артистов, родственников, соседей… Я считал бы большой победой, если бы научился не судить ближнего. Как говорил царь и пророк Давид: «Буду я наблюдать за путями моими, чтобы не согрешать мне языком моим; буду обуздывать уста мои» (Пс. 38, 2). Как бы я хотел, чтобы у меня вот так получилось! Но пока, сынок, мне здесь хвастаться нечем!
- Пап, а почему так получается? – спросил Богдан. – Вот человек, вроде бы, и старается, а – не выходит у него не осуждать?
- Быть может, недостаточно старается? – предположил папа. – Не хватает усердия или простой внимательности к движениям своей души? Святой Дорофей считал, что все начинается с малого. Сейчас, я тебе точно прочту.
Папа достал с полки книгу, полистал.
- Ага, вот это место! – сказал он. – «Это зло начинается с того, что человек дозволяет себе малое зазрение ближнего, от того, что говорит: «Что за важность, если послушаю, что говорит сей брат? Что за важность, если я скажу вот такое-то слово? Что за важность, если я посмотрю, что будет делать сей брат или странник?» - от сего ум начинает оставлять свои грехи без внимания, и замечать грехи ближнего».
Папа отложил книгу.
- Вот так, мало по малу, все и происходит. То там мы сказали неосторожное слово, то здесь мы сделали ненужное замечание… Постепенно мы привыкаем к тому, что видим чьи угодно грехи, только не свои собственные! Ты, конечно, знаешь, что Господь не любит, когда мы наблюдаем за грехами ближнего, а не за своими. Об этом много говорится в Нагорной проповеди. «Не судите, да не судимы будете, ибо каким судом судите, таким будете судимы; и какой мерой мерите, такою и вам будут мерить. И что ты смотришь на сучок в глазе брата твоего, а бревна в своем глазе не чувствуешь? Или как скажешь брату твоему: дай, я выну сучок из глаза твоего», а вот – в твоем глазе бревно? Лицемер! Вынь прежде бревно из твоего глаза и тогда увидишь, как вынуть сучок из глаза брата твоего» (Мф. 7, 1-5). Авва Дорофей в своей книге тоже вспоминал об этом месте из Писания и говорил, что Господь грех ближнего сравнивает с сучком, а осуждение – с бревном! То есть это место можно понимать так – перестань осуждать ближнего, и тогда поймешь, как излечить его от греха, а пока осуждаешь – ничего не сможешь сделать, потому, что в твоем глазе целое бревно!