— Макс суров, но справедлив, — выражение лица Марка вновь становится задумчивым. — Не переживай. Все образуется. Всего две недели прошло с твоего освобождения. Я тоже после увольнения из армии болтался без дела первое время. Пока один мой знакомый не взял меня к себе в фирму и не научил меня всему, что он знал. Как видишь, я неплохо преуспел в этом. Ты тоже найдешь что-нибудь свое.
— Да, конечно. Ценю твою поддержку, — киваю ему, думая о том, что на самом деле этот момент может никогда и не наступить.
Мы замолкаем, каждый думая о своем, устроившись в креслах в его офисе. Потом Марк внезапно поднимается со словами о том, что ему нужно домой. По тому, как стремительно он направляется к своей машине, очевидно, что ему не терпится вернуться к семье. Это то, чего у меня нет. И скорее всего никогда уже не будет. Жена, дети — этого не случится.
По дороге домой я пытаюсь думать о моих перспективах в «Беркут-секьюрити», но мои мысли снова и снова возвращаются к Афине.
Мне не требуется много времени, чтобы принять решение.
Я не хочу переживать о том, доберется ли Афина домой в полной безопасности.
Ставить цель и добиваться.
Я хочу эту женщину. В моем неопределенном настоящем это единственное, в чем я твердо уверен. Что удерживает меня на плаву.
Хотя бы еще раз оказаться внутри нее — моя цель.
Чем больше она сопротивляется, тем больше разгорается мой азарт.
Ночь в клубе — это как раз то, что мне нужно, чтобы на этот раз все было игриво и страстно. Это то, чего хочет она. Это то, чего хочу я. Атмосфера только будет играть мне на руку.
После уже традиционной вечерней тренировки с Чили и Кубинцем, где мы отрабатывали защиту при нападении нескольких противников одновременно, я быстро принимаю душ и выхожу из дома.
Едва я приезжаю в клуб, на меня обрушивается громкая музыка и слишком яркие огни. Скопление подвыпивших разгоряченных тел — это не то, что я приветствую. Но у меня есть задача, так что я полностью сосредотачиваюсь на поисках. Сканирую глазами столики и, не найдя Афину, направляюсь на танцпол.
Когда я замечаю ее, мой член мгновенно выражает свое одобрение ее вечерним нарядом. А эти туфли на шпильках…
Пока я иду к ней и раздумываю о том, попросить ли ее остаться в них, пока я буду врезаться в нее, к Афине сзади пристраивается какой-то бугай и фамильярно кладет ей руки на бедра.
По тому, как напрягается ее тело, я заключаю, что Афина не знакома с ним. А это значит, что я должен вмешаться. Все-таки не зря я пришел.
Глава 7
Афина
Я делаю шаг, пытаясь разорвать нежелательный контакт, но незнакомец сильнее впивается своими пальцами в мои бедра.
— Убери свои лапы от девушки!
На меня накатывает волна удивления и облегчения, когда внезапно за моей спиной раздается знакомый баритон. Этот сексуальный голос я не спутаю ни с каким другим. Даже среди музыки я узнаю его особые бархатистые нотки. Правда сейчас он звучит жестко.
Когда я чувствую, что чужие руки больше не держат меня, я поворачиваюсь на этот голос.
— Она твоя? — злобно спрашивает Богдана явно подвыпивший, здоровый, да просто огромный, качок.
— Это не имеет значения. Она не твоя. Это невежливо так подходить к незнакомой девушке. Не говоря уже о том, что ты мог напугать ее, — цедит Богдан.
— Отвали, пока не получил.
Черт! Да где же охрана, когда она так нужна?
— Какие-то проблемы? — рядом с Богданом вырастает спортивная фигура его друга. Они оба молча смотрят на здоровяка, взглядом давая понять, что ему лучше уйти.
Чем дольше я разглядываю моих нежданных защитников, тем больше мое раздражение от всей этой ситуации покидает меня.
Мой взгляд скользит по Богдану. Он одет в темные брюки и в еще одну приталенную рубашку. Они так ему идут. В той черной рубашке он был неотразим. Но в этой графитово-серой он просто воплощение элегантной утонченности.
Его друг Чили, кстати, надо поинтересоваться, как его зовут на самом деле, одет в простую белую облегающую футболку и потертые голубые джинсы, которые сидят на его бедрах великолепно. Его взъерошенная челка завершает образ небрежной сексуальности. Они такие разные, но оба невероятно привлекательные. Краем глаза я замечаю, как многие девушки на танцоле выворачивают шеи, чтобы поглядеть на них.