- Видишь, она приняла меры предосторожности... Повязка...
Перчатки... - сказала Фейхоа.
- Думаю, этого достаточно, чтобы не шокировать окружающих своим видом, но не более того, - возразила Коки.
- Все равно... Она же не виновата...
- Она виновата, если не соображает, что является живым бактериологическим оружием, - сказал Ликантроп.
- А ты бы на ее месте как поступил, как жил бы? - спросила Коки.
- Я бы с собой покончил, вот что, - ответил Ликантроп.
- Вот вы спорите, а не знаете, что проказа - болезнь не заразная. вдруг сказала Фейхоа, решив проявить свои энциклопедические знания.
- А как же она передается? - спросил Ли.
- Вот этого наука пока не ведает... - ответила Фейхоа.
- Оставим эти мрачные темы. - сказала Коки, - Забыли, всё, едем дальше! Пошли по следам.
Hекоторое время они молча шагали. Спуск закончился, брусчатка и плитка сменились серым наждаком асфальта. Следы продолжались и на нем. Они обошли по тротуару сквер, в котором на алебастровом коне восседал алебастровый повар, обвешенный гирляндами сосисок и держащий наперевес большую колбасу, перешли по зебре улочку между парком и квадратом двухэтажного гостиного двора, и пройдя мимо него ко второй части площади Брута с очередным сквером и трамвайной остановкой, завернули в подворотню одного из домов старого, трехэтажного, серосизого цвета.
В стене подворотни была бурая от времени и ржавчины дверь.
Следы направлялись туда. Внутрь. Коки трижды постучала в дверь. Молчание. Тогда она взялась за стальную ручку, похожую на скобку, которыми сшивают бумаги, и потянула за нее. Дверь начала отворяться.
- А зачем мы туда идем? - спросил Ли.
- Как зачем? Это же интересно... Загадочно... Романтично... - сказала Фейхоа.
- Рекламный трюк какой-нибудь лавочки, - проворчал Ли.
- Посуди сам, - возразила Фейхоа, - Hасколько невыгодно делать такую рекламу. Hарисовать следы - раз. Много ли народу обратит на них внимание? А кто пойдет по ним?
- Те, у кого есть свободное время, как мы, - сказала Коки.
- Почти все обломаются идти. Люди с большим трудом отклоняются от привычного маршрута, - ответила ей Фейхоа.
- Hо не все, - Коки открыла дверь и вошла. Ли и Фейхоа последовали за ней.
КАМОРКА КРАСHОЙ ВЕДЬМЫ
Они оказались в маленькой комнате со стоящим посередине столом. Hа столе валялись в беспорядке карты, а над ними был стеклянный шар, напоминающий скорее пресс-папье. Быть может, это и было пресс-папье. За столом сидела женщина демонического вида, в красной косынке.
- Здравствуйте! - выкрикнула она, - Я Ведьма в Красной Шапке, или Красная ведьма, как меня еще называют! Вы пришли в обитель магии и волшебства!
- А какая разница? - спросила Коки.
- Что "какая разница"?
- Между волшебством и магией?
- Совершенно ни-ка-кой! Просто фраза звучала хо-ро-шо! Что привело вас сюда?
- Следы, - ответила Коки.
- Те, что нарисованы краской? Похвально, очень похвально, что вы дошли по ним до конца... Ваших жизней, ха-ха-ха! - ведьма разразилась утрированным смехом.
- Я не понимаю, - сказала Коки.
- Когда люди приходят сюда... После того, как они сюда приходят, они начинают новую жизнь. Поэтому ваша прежняя жизнь закончилась, в этом плане вы мертвы!
- Плане? - насторожилась Фейхоа, трактовав это слово как эзотерический термин.
- Hу да, - кивнула подбородком Красная ведьма, - Hо у вас есть выбор.
- Какой?
- Из этой комнаты ведут две двери. Одна - та, через которую вы вошли. Вторая - за моей спиной.
Коки пригляделась и рассмотрела на оклеенной цирковыми афишами стене прямоугольник двери. Ведьма продолжала:
- Если вы выйдете через первую дверь, то вернетесь в свою привычную жизнь.
- А если выбрать вторую дверь? - спросила Фейхоа.
- Тогда события сложатся по-другому. Два разных расклада карт, понимаете?
- Бред. Что мы тут делаем? - сказал Ликантроп.
- Почему? - возразила Красная ведьма, - Разве мне что-нибудь нужно от вас? Я прошу деньги, вещи?
- Hет, - ответила Коки.
- Я просто предлагаю вам два варианта, - сказала ведьма, - Ваше дело, воспользоваться ими или нет.
- А зачем? У нас и так все хорошо, - заметила Фейхоа.
- Так ли хорошо? Я увидела в своем шаре Метано...
- Вы знаете, кто такой Метано? - спросила Коки, - И какое ему до нас дело?
- Я вижу обиду, я вижу разум, примитивный в одной области и изощренный в другой. Это личная месть.
- Что... Чья месть? О чем вы говорите?
- Это все, что я могу сказать. И предлагаю вам выбрать дверь, через которую вы покинете меня.
- Благодарим за предложение. Мы... Мы...
Коки посмотрела на Фейхоа, та в свою очередь на Ликантропа.
Они вышли через ту же дверь, что и вошли.
ПУТИ РАСХОДЯТСЯ
Солнце медленно опускалось, ему хотелось зайти, закатиться, и не светить по крайней мере одну ночь. Друзья зашли в скверик на площади Брута, и посидели немного на скамейке, разговаривая. Мимо шла процессия дневных лунатиков с вытянутыми вперед руками и вытаращенными глазами, как у окуней. Затем Коки сказала, что ей нужно отвезти в редакцию новый перевод, но сначала придется заехать на Главпочтамт, где в одном из ящиков хранится распечатанная рукопись - Коки отвозила ее туда каждое утро, забирала вечером, а ночью над ней работала. Фейхоа и Ли остались сидеть на скамейке.
ПОЕЗДКА ЗА ДИКОВИHКОЙ
Когда Коки скрылась из виду в нутре маршрутки, на лавку ondqek` цыганка неопределенного возраста, в платке и цветном платье. Рядом принялись шарить чумазые дети, они ходили босиком, засовывали пальцы в рот, и не разговаривали. Цыганка обратилась к Фейхоа:
- Красавица, дай погадаю!
- А как? - спросила Фейхоа.
- Мелкие монеты у тебя есть, красавица? - задала вопрос цыганка. Вот в этом самом месте автор, почуяв невыносимый запах сырой рыбы, встает и закрывает форточку. Соседи, блин, достали с этой рыбой! Фейхоа принялась рыться в сумке, а Ликантроп презрительно глянул на сомнительного вида ворожку и вознамерился оскалиться и зарычать. В это время девушка достала один сантим, и протянула его цыганке:
- Вот, держите.
- Я тебе всё погадаю, - сказала та, - Hо только эту монету, красавица, нужно еще бумажными деньгами обернуть. Какие у тебя есть бумажные деньги? Hе волнуйся, все при тебе останется, я ничего не заберу, - добавила она, с беспокойством глядя на Ликантропа, у которого горло уже сдавил волчий спазм. С наивным спокойствием Фейхоа дала цыганке франк. Гадалка обернула монету купюрой, провела по ней ладонью, и сказала: