- Это доказывает, что вы хорошая девушка, и мы не ошиблись, бросившись вам на помощь, - мягко сказал Андуллин, до этого молча слушавший. – Вы ведь могли и убить нашего друга. Но не убили. Позвольте представиться – Андуллин, что из Темного Увала. Коренной. – Эльф учтиво поклонился.
Девчонка закатила глаза и досадливо отмахнулась. Села на стенку ближайшего саркофага, начала рыться в кошеле. Достала кисет и трубку. Быстро набила, подожгла навершием посоха.
- Ну, тащите, что плохо лежит. – Пыхнула клубом душистого дыма. - Вы же тут за этим. Не стесняйтесь.
Лично мне уже никакого барахла было не нужно. Я устал, был голоден, но больше всего мне хотелось уже добраться до лагеря (интересно, какой он тут, настоящий) да вырубиться в шалаше. Андуллин с Гораром бродили, выискивая ценности. Теперь их циничная деловитость была мне противна. Я подошел к дымящей незнакомке и уселся рядом.
- Спасибо, что по потолку не размазала, - я разглядывал, как с мокрых пятен на потолке отваливаются маленькие кусочки гнили. – Мы сюда за вещами, все правильно. Совсем поиздержались. На что жить – непонятно. Я это все затеял, а лазят они. У эльфа даже сапог не было. Нужда, понимаешь.
- Они вон, такие же точно – она ткнула мундштуком вверх. - Могли бы говорить, то же самое бы мычали, держа тебя за горло. Вы, конечно, так себе мародеры. Соваться в драку, когда можно просто обобрать опустевшие коридоры.
- Так тебе самой тут ничего не надо?
Девка вскипела так, что поперхнулась дымом.
- Ты меня за кого тут держишь?!! Чтобы я в гробницах рылась? Да я с голоду подохну лучше. Крохоборство ваше вот где стоит уже, - она хлопнула ладонью по горлу. – Я понимаю, артефакт какой, так он с бою добывается, а лазать по пыльным костям чьи-то трусы в мешок собирать – нахер такое.
Подошли мои партнеры. Судя по довольным рожам, трусы попались особо ценные. У каждого за плечом был холщовый мешок, набитый доверху.
- Ну что, может, на свежий воздух? – Завершение похода в Боллий их устраивало полностью. Я хмуро разглядывал побитые, исцарапанные лица. Незнакомка повела глазами то на одного, то на другого, покосилась на мои разные сапоги. Потом запрокинула голову и расхохоталась так, что по пещерам разлетелось эхо. Она долго не могла остановиться. Утирала слезы, смотрела на кого-нибудь из нас, и ее опять скручивало. Наконец, отсмеявшись, она спрыгнула с саркофага, убрала трубку в кошель.
- Ладно, пошли.
Выбирались мы молча.
Снаружи уже стемнело. Луна, багровая днем, теперь посветлела и была красной. Огромная кроваво-красная луна. Что ни говори, а Боггон прекрасен. Злость я еще чувствовал изрядную, но где-то в глубине души шевелилось нечто вроде благодарности. С удивлением ощутил. Мы стояли у входа в разгромленный Боллий курган, и в окрестных лугах дышала тихая, чудесная ночь. Откуда-то с лугов к нам поскакало было нечто рычащее, но прежде чем эльф и гном успели сбросить мешки, наша спутница подняла посох и что-то приглушенно произнесла. Раздался сдавленный хрип, затем смачный, влажный хруст. Я успел поймать девушку за локоть – ее повело вбок. Она выпрямилась и вырвала руку. Эльф покачал головой и глянул на меня. Я пожал плечами.
- Сударыня, мы направляемся в наш лагерь. Вы ослабли. Не спорьте, это заметно. Конечно, мы не настаиваем, но, поверьте, в сложившихся обстоятельствах его можно навестить.
- Не настаиваем, - буркнул из-под мешка гном, и поспешно затараторил. – Но лучше в лагерь. Нечего тут в поле делать. Через час-другой на месте будем. Там Фоона, воды накипятим, то, се...
- Ладно.
- Зовут-то тебя как? – спросил я.
Она помолчала.
- Айарат.
Лагерь
Я бегал по аптекам в поисках флаконов. Вежливые фармацевты разводили руками. Я что-то путанно объяснял, делал умоляющие глаза. Никак. Наконец, в одной, маленькой, расположенной на первом этаже обычной хрущевки, девушка в белой медицинской маске кивнула и зачем-то позвала меня за прилавок. Я, обрадованный, пошел следом. Она открыла дверь, видимо, на склад. Но вместо небольшого склада с пластиковыми контейнерами медикаментов я увидел лестницу вниз. Девушка, не оборачиваясь, призывно махала рукой. Я начал спускаться за ней. Стены, поначалу обычные, беленые известкой и выкрашенные до половины синей масляной краской, по мере спуска становились все темнее. Газовые лампы над головой попадались все реже и работали нестабильно – моргали и периодически гасли на пару секунд. Лестница не кончалась. Стены, все гуще покрытые пыльной паутиной, потом и вовсе стали земляными. Местами из них выпирали корявые корни. Я шел. Потом девушка остановилась. Над ней, на земляном потолке, совершенно неуместная, моргала последняя газовая трубка. Тупик. Девушка повернулась. Медленно сняла маску. Нижней части лица не было, вместо нее скалилась челюсть Гарра-Арракара.