Едва поняв, что произошло, королева издала яростный крик. Ее глаза загорелись ужасным пламенем, и ее как будто охватило странное безумие.
– Наконец! – выкрикнула она, ударяя ногой труп своего заклятого врага. – Наконец-то я стала истинной властительницей Бал-Сагота! Тайны темных коридоров теперь принадлежат мне, а борода старика Готана залита его собственной кровью!
В чудовищном торжестве она раскинула руки и подбежала к мрачному истукану, словно ополоумевшая выкрикивая бессвязные оскорбления. И в это мгновение храм содрогнулся! Гигантская статуя качнулась и внезапно накренилась как высокая башня. Турлох вскрикнул и прыгнул вперед, но в то же мгновение статуя Гол-горота с грохотом, от которого, казалось, сотрясся мир, рухнула на замершую перед ней обреченную женщину. Гигантский идол разбился на тысячу крупных кусков, навсегда скрыв от людских взоров Брюнхильду, дочь Рейна Торфиннсона, королеву Бал-Сагота. Из-под камней заструился широкий алый поток.
Воины и жрецы замерли, оглушенные грохотом падения и необычайной трагедией. Как будто ледяная рука коснулась затылка Турлоха. Не подтолкнула ли громадного истукана рука мертвеца? В мгновение, когда статуя летела вниз, гэлу привиделось, что черты ее нечеловеческого лица на миг приняли облик мертвого Готана!
И в этот момент всеобщего молчания служитель Гелка увидел свой шанс.
– Гол-горот возвестил свою волю! – завопил он. – Он раздавил ложную богиню! Она была всего лишь порочной смертной! И эти чужаки тоже смертны! Смотрите, у него течет кровь!
Жрец ткнул пальцем в сторону Турлоха, на шее которого запеклась кровь, и толпа издала яростный рев. Ошарашенные и напуганные скоростью и значением недавних событий, жители города походили на обезумевшую стаю волков, готовую утопить все сомнения и страхи в потоках крови. Гелка бросился на Турлоха, размахивая топориком, и одновременно с этим нож в руках одного из свиты подчиненных вонзился в спину Зомара.
Турлох не понял смысла крика, но догадался, что в воздухе витало настроение, опасное для него и Этельстана. Он встретил прыгнувшего Гелку ударом, раскроившим колышущиеся перья и череп под ними. Полдюжины копий переломились, ударившись о его кольчугу, а затем потоком тел гэла прижало к колонне.
Мысли Этельстана текли неторопливо, отчего те несколько секунд, что потребовались для всего случившегося, он стоял, разинув рот. И только теперь сакс пробудился, обратившись в ураган ужасающей ярости. С оглушающим ревом он взмахнул тяжелым мечом, описывая им сверкающий полукруг. Свистнувший клинок снес голову, пронесся сквозь торс и погрузился глубоко в позвоночник. Три тела рухнули друг на друга, и даже в безумии боя воины не сдержали восклицаний при виде столь могучего удара.
Подобно слепой коричневой волне ярости, обезумевшие жители Бал-Сагота накатывали на своих противников. Стражники погибшей королевы, зажатые в толчее, погибли все до единого, не успев нанести ни одного удара, но опрокинуть двух белых воинов оказалось не так-то просто. Став спиной к спине, они наносили удары налево и направо. Меч Этельстана и топор Турлоха были подобны смертоносным грому и молнии. Окруженные морем оскаленных коричневых лиц и блистающей стали, они прорубали дорогу к дверям. Сама их многочисленность мешала воинам Бал-Сагота, не оставляя им пространства для удара, в то время как оружие морских бродяг расчищало перед ними окровавленный круг свободного пространства.
Оставляя за собой устрашающий ряд мертвых тел, товарищи медленно прорубали путь сквозь огрызающуюся давку. Храм Теней, где свершалось множество кровавых деяний, теперь был затоплен кровью, щедро разлитой как будто в жертву его разбитым богам. Тяжелые лезвия белокожих бойцов производили ужасающее опустошение в рядах обнаженных быстроногих воинов, в то время как доспехи сохраняли им жизни. Но руки, ноги и лица гэла и сакса были иссечены и изранены неистово свистевшей в воздухе сталью, и казалось, враги одолеют их одним лишь количеством, прежде чем они сумеют добраться до выхода.
Но наконец они достигли дверей и отчаянно оборонялись до тех пор, пока полунагие воины, которым не удавалось больше наступать со всех сторон, не отпрянули для передышки, оставив у порога груду иссеченных окровавленных тел. И в то же мгновение двое чужаков отступили в коридор и захлопнули бронзовые створки прямо перед носом воинов, ринувшихся было вперед в попытке их остановить. Этельстан, упираясь могучими ногами, удерживал дверь против их общего напора, пока Турлох не отыскал и не установил на место засов.
– Тор! – воскликнул сакс, переводя дыхание и алым дождем смахивая с лица кровь. – Вот так толкотня! Что нам делать теперь, Турлох?