Дан остановился, сцепив челюсти. Он уже пожалел, что выпрыгнул из кресла, но отступать не собирался. Он найдет путь домой сам.
Но сначала доползет до комнаты. Ох, и нелегко это будет! Он довольно далеко отъехал.
Дамон продолжал серьезно рассказывать:
— Смаран — один из темных богов из дальних миров. Очень могущественный и самый мерзкий. Уж поверь. Ты с ним в одиночку не справишься. Не отталкивай руку помощи.
— Руку помощи? — выдавил Дан. — Она меня бьет по лбу! И больше никакого толку от нее нет!
Дамон мгновенно растерял всю свою серьезность и дурашливым голосом сказал:
— Это уже помощь, между прочим! От щелчка твои мысли встанут на место, эмоции утрясутся и успокоятся. Не будешь впредь совершать необдуманных поступков. Будешь больше думать и советоваться.
— Да пошел ты!..
— Кстати, — пропустив мимо ушей ругань, сказал Шен, — когда мне надо как следует подумать, я советуюсь с неживыми предметами. Или деревьями. Они хорошо умеют слушать. И не разболтают мои грязные секретики!
Посмеиваясь, он отошел.
Дан, лежа на животе, оглянулся — Шен Дамон исчез.
Зато спустя минуту раздались шаги, и из-за угла вышел Киран. Несмотря на злобное сопротивление Дана, он помог подняться и усесться обратно в кресло.
Они вернулись в комнату Дана. Киран молча толкал коляску, а Дан подавленно сидел, сложив руки на коленях, сгорбившись; мысли его метались, как растревоженные мухи. Настроение было хуже некуда.
В комнате Киран припарковал коляску напротив кровати, а сам сел на край. Помолчал немного, глядя то на Дана, то на пол перед собой. И вдруг заговорил негромким голосом, но с чувством:
— Мир так устроен, понимаешь? Несправедливо. И он не должен быть справедлив, ведь само понятие справедливости мы, люди, и придумали! Почему мир должен идти на поводу у наших представлений? Нужно просто принять его как есть, принять свой статус и карму. Просто смириться со всем этим, освободиться от своих представлений и понятий, от которых одна беда… И идти дальше. Я выражаю тебе почтение, Дан. Я считаю, что ты проявил воинское упорство в достижении цели. Ты продержался на той Земле и не погиб среди монстров. Тебя, наверное, ждет великая судьба…
Он улыбнулся и добавил:
— Или смерть в расцвете сил.
Дан выслушал его внимательно. До него внезапно дошло, что Киран увидел в нем себя. Нашел в нем что-то, что отзывалось в сердце.
Дану стало неловко. Он не слишком красиво высказался о Киране совсем недавно.
— Спасибо, — сказал он глухо.
— И я подслушал конец вашего разговора с Шен Дамоном, — признался Киран. — Нельзя отталкивать руку помощи.
“Пошел он куда подальше, этот ваш придурочный Шен Дамон, — подумал Дан. — Мужик прокачался в магии и сдурел от власти, вот и ведет себя как баран, а вы в каждом его слове находите глубокий смысл, которого там не бывало никогда”.
Но он все же расслабился. Когда Киран поднялся, чтобы уйти, он тоже разоткровенничался:
— Мои родители пропали без вести в Арктике, во время экспедиции. Меня воспитывал дед по имени Григор Кременев…
Киран сел обратно, и Дан продолжил:
— Раньше он бухал, Григор. По-черному. И когда бухал, уходил из дома к собутыльникам, шлялся целыми сутками, а иногда и неделями неведомо где. Однажды ушел и оставил меня одного в запертом доме. Пропал на неделю. Мне тогда и восьми лет не исполнилось.
Киран сначала приподнял черные брови, потом нахмурился.
— На неделю? Ребенка?
— Еда-то была, — сказал Дан. — И я знал, что с ней делать, как разогревать и так далее. Но я был совсем один в доме, мне мерещилось, что всюду шастают чудища. Особенно страшно было ночью. Я спал на одеяле под кроватью. Думал: так безопаснее, ведь если я сам буду под кроватью, то там не сможет прятаться чудище. Но мне казалось, что теперь чудище лежит сверху и иногда свешивается, чтобы поглядеть на меня. Или что стоит в темном углу возле шкафа… Сколько я пережил!
Дан хихикнул, вспоминая былое.
— Соседи-то думали, что мы уехали в другой город. Я не кричал, боялся кричать. В доме перегорела проводка, и я не мог включить свет. Так и жил в полутемном доме. В нашем мире ночи очень длинные, а дни короткие, Киран. Но когда неделя кончилась и дед протрезвел и явился, я изменился, стал другим человеком. Во-первых, понял, что доверять кому-то и полагаться на кого-то нельзя. Только на себя. А во-вторых, что я могу победить чудищ в одиночку.
Глава 11
Этой ночью он проснулся, как от резкого окрика.
В комнате властвовали полумрак и тишина, но в пустоте как бы витало эхо от только что прозвучавшего злобного вопля.