Дан поспешно шагнул назад, за поваленного истукана, чтобы он прикрыл его как минимум от Ирис до пояса.
Тем временем Ракеш невозмутимо подобрал с пола, где в разных позах валялись аборигены, помятый тубус с напрочь оторванным ремнем и в очередной раз извлек свиток.
Киран и Ирис, бросая на Дана взгляды, подошли к Ракешу. Поколебавшись, Дан присоединился к ним, надеясь, что в зале достаточно темно, чтобы разглядеть его не к месту игриво-воинственное состояние.
— Впустите мандалу в ум и сердце! — провозгласил Ракеш.
Сверкание мандалы ослепило Дана, его закружило в энергетическом потоке, приподняла невесомость. Их понесло в Антарапур, город городов. В состоянии этого полета между мирами Дан заметил, как Ракеш, вскрикнув, выронил тубус, но не придал этому значения.
Плевать на тубус — так же как и на ненужную теперь инвалидную коляску.
Глава 13
Когда свечение геометрических узоров мандалы угас, их накрыл полумрак, рассеиваемый тускловатым фонарем возле бассейна с рыбками. В тишине лениво журчал фонтан и вскрикивали тропические птицы. Далекий звон цикад был настолько привычен, что практически сливался с тишиной.
Дан покачнулся, приземляясь на пол, но удержался на ногах. По мускулам ног по-прежнему пульсировала энергия, и Дану чудилось, что подпрыгни он — долетит до третьего этажа, туда, где наблюдательная площадка.
Его взор сразу напоролся на знакомую кряжистую фигуру в карминных одеждах. Шен Дамон сидел на перилах у декоративного бассейна, скрестив жилистые руки и чуть склонив голову. Рядом, прямо на каменном полу, сидел со скрещенными ногами пожилой Служитель. Острый кадык на его худой шее дернулся вверх-вниз при появлении Эмиссаров, а в глазах загорелась злость пополам с затаенным страхом.
— Об этой заднице я и говорил, — шепнул Ракеш. Сейчас, когда бой был завершен и все они снова находились в родных пенатах, его внешний вид был просто смешным и неприличным.
— О которой из двух? — в ответ шепнул Киран.
— О той, что больше и мускулистей… Проклятие, где мой свиток?
Шен Дамон не шелохнулся, лишь приподнял голову, его выпуклые глаза уставились на учеников. Злым или рассерженным он не казался, но и радости не излучал.
— Итак, я слушаю, — медленно заговорил он тяжелым басом. — Оправдывайтесь!
— Мы помогли другу, и теперь он здоров. — Киран произнес это твердо, но в тоне проскользнуло недовольство. — Почему мы обязаны оправдываться?
Мохнатые брови Шен Дамона взметнулись на крутой лоб, глаза сверкнули. Но он промолчал, а Служитель с беспокойством смотрел то на него, то на молодых людей.
Ирис неслышно отступила от остальных, пальцами вцепилась в нижний край футболки, стараясь пониже натянуть на бедра. Дан старался пореже смотреть на нее — он сконцентрировался на ощущениях в ногах — прекрасных и восхитительных ощущениях. В ногах не было ни малейшей усталости, а ведь он очень долго ими не пользовался и мускулы должны атрофироваться. Он не должен сейчас стоять, он должен много дней проходить мучительную реабилитацию, перемещаясь с помощью костылей или держась за стенку. Вероятно, парасаттва наполняет его ноги Потоком, как он сам — цепи и лианы.
Дан забеспокоился. Как долго с ним пребудет парасаттва? Не отвалится ли? Будут ли от нее побочные эффекты? И получается, ему так и придется жить с этой тварью на пояснице всю оставшуюся жизнь?
Так как Шен Дамон упорно хранил молчание, Ирис неуверенно проговорила:
— Мы… то есть вы… все равно нарушили правила… А я и вовсе…
Наткнувшись на взор Кирана, он запнулась и умолкла. А Дан вспомнил, как Киран уберег ее от ранения копьем. У Ирис ведь нет непробиваемой кожи?
Наверное, Ирис собиралась сказать “Я и вовсе ни при чем”. Она и правда была ни при чем; наоборот, старалась их остановить, но ее насильно увлекли в авантюру. А когда у нее не осталось выбора, она показала себя с наилучшей стороны…
Шен Дамон наконец разомкнул толстые уста:
— Какие еще есть мнения?
Дан выступил вперед, в очередной раз поразившись, до чего это приятно — ходить.
— Если вам надо кого-то наказать, — сказал он твердо, — вот он я.
Дамон заулыбался. С нескрываемым любопытством спросил:
— И как тебя наказать? Забрать ту штуку на спине?
От этих слов сердце Дана пропустило удар, а между лопаток похолодело от страха. Шен Дамон отлепился от перил, поднял волосатую лапу, намереваясь угостить Дана щелбаном. Дан на полном автомате перехватил руку, отпихнул. Дамон захихикал, дернул Дана на себя, развернул, чуть ли не лениво завернул локоть Дана в болевом захвате — тот ничего не успел предпринять. Шен задрал ему рубашку и пару мгновений разглядывал то, во что превратилась парасаттва.