Судя по скорости обучения, полноценное изучение манускриптов в архиве откладывалось на неопределенный срок.
Вот тренировки давались ему все легче и проще. Управление Потоком достигло такой степени, что он разбивал каменный валун крохотной монеткой, брошенной одним поворотом кисти и наполненной Потоком.
У него начали появляться мускулы, он загорел и посвежел. Парасаттва же на спине никуда не делась и деваться не собиралась.
Как-то раз он сидел на парапете террасы и любовался видами на Антарапур в целом и высоченную башню в частности, через которую якобы можно было попасть в подземный город. На вечернее небо взошла почти полная луна, зажглись фонари. Внизу раздались шаги — прошла старая знакомая Керрту, увидела Дана, помахала рукой, широко улыбаясь.
Мимо нее прошел Ракеш, тоже заприметил наверху Дана, легко подпрыгнул и очутился рядом, на парапете. Протянул разрезанный напополам мангостин — очень сладкий тропический фрукт с белыми нежными дольками внутри крепкой кожуры.
— Что это? — не понял Дан.
— Сегодня ровно три месяца, как ты в Антарапуре, — сказал Ракеш, присаживаясь рядом и указывая на луну.
— Что?
Дан не считал дни, но почему-то считал, что прошло гораздо меньше времени. Григор и остальные мучаются уже три месяца? Он выронил плод, который упал с террасы и шлепнулся в бассейн с рыбками. Схватив Ракеша за плечо, Дан вскричал:
— Я должен помочь близким! Сколько ждать-то можно?
— Тихо-тихо…
— Нет, серьезно! Будет поздно! И я, балбес, прохлаждаюсь, читать никак не научусь…
Ракеш отодвинулся от Дана и, подумав, сказал:
— Можно кое-что придумать…
— А? — встрепенулся Дан.
Он не верил, что Ракеш способен как-то помочь. Просто из Дана неожиданно излились все накопленные эмоции: страх, вина, недоумение, бессилие.
Ракеш потер плечо после стального захвата Дана — он не успел превратить кожу в непробиваемый металл.
— В подземельях хранятся древние мандалы, — медленно и тихо проговорил он, оглянувшись. — Очень много! Можно там покопаться, вдруг найдем что-то полезное?
И показал на башню, черную на фоне догорающего заката, с огоньками фонарей на разных уровнях.
— Вход в нее только сверху? — спросил Дан, вспомнив, что страшно боится высоты.
— Да, — сказал Ракеш, — и еще его защищают ракшасы. Мимо них не пройдешь…
Дан пропустил мимо ушей упоминание о ракшасах — о них он уже слышал, это какие-то духи, служащие жителям Антарапура. Раз служат — значит, не слишком-то и опасны.
— Думаешь, там есть нужная мандала?
— Возможно.
— Тогда почему Дамон ее не ищет?
— Я почем знаю? Он же махасиддх! Ждет знака от своего естественного закона, наверное.
— Верно, — сказал Дан. — Он все делает своевременно, но и сам не знает, когда наступит нужное время. А я не могу ждать. Я чувствую, что это время — прямо сейчас!
Он вскочил на парапет, тяжело задышал, его уже влекло к башне как магнитом.
Ракеш испугался.
— Ты серьезно полезешь в подземный город?
— Выбора нет.
— Ну, вообще-то, — осторожно начал Ракеш, — выбор есть. Довериться Дамону.
— А если он будет ждать еще десять лет? Или его нужное время никогда не наступит? Что тогда?
Ракеш тоже встал, помолчал, глядя на башню. И сказал:
— Мы тебе поможем. Вся наша компания.
Дан почувствовал, как сдавило горло от чувства признательности. Но, вспомнив об Ирис, поспешно сказал:
— Погоди, не надо говорить всем… Мне хватит и твоей помощи.
— И… когда мы туда пойдем? — спросил Ракеш.
— Сегодня ночью, — сказал Дан. — Медлить дольше невозможно. Ты пойдешь со мной, друг Ракеш?
Тот немного неуверенно улыбнулся, потом нахмурился и решительно кивнул.
…После того, как они обговорили детали, Дан вернулся в свою комнату, переоделся в багровую форму Эмиссара, удобную для всякого рода трюков, нацепил манипуляторы, спрятав их под широкими рукавами. Нервно походил по комнате между кроватью и зеркалом у стены. Его одолевали сомнения. Припомнились слова Дамона о том, что махасиддх в случае чего советуется с неодушевленными предметами, и Дан встал перед Базилем, сидящим, как обычно, на тумбочке.
Робокот неодушевлен и может говорить. Идеальный собеседник!
— Базиль, — выпалил Дан. — Нужен совет!
— Да? — удивился робокот и привстал на суставчатых лапах. — О, как я счастлив! Наконец-то я выполняю свои непосредственные функции! Спрашивай, Данис!