Катающихся по земле вцепившихся друг в дружку парней разнял подбежавший абориген. Он попросту раскидал драчунов в разные стороны и очень быстро взволнованным тоном затараторил что-то на своем языке, показывая в том направлении, куда приключенцы должны были пойти, а затем убежал. Мальчишки несколько секунд просто валялись на травке, тяжело дышали и приходили в себя. У Ирбиса оказался разбит нос, и если бы не мех, стал бы виден фингал под глазом. Эрик тоже не остался невредимым. Его лицо украсило несколько свежих царапин от когтей зверолюда на правой щеке и лбу.
Мирно и спокойно полежать им не дало нечто приближающееся со стороны просвета, видневшегося между деревьями. Шум, поднятый парнями, не остался незамеченным. К ним приближалось трое существ, названых местными "беспокойными". Невезучие наемники заметили их приближение по специфичному сухому громкому порыкиванию. Первым на ноги вскочил Ирбис и, выхватив из-за спины лук, обмер, приходя в ужас от увиденного. Вторым вскочил Эрик, подбирая ранее выроненное копьё и выставляя его конец с привязанным ножом перед собой.
— Что это, бездна тебя подери, за нечисть?! — заорал полукровка. Его приятель не ответил. Вся шерсть на теле зверолюда стояла дыбом, а глаза представляли собой два больших круглых блюдца. Дрожащими руками он поднял лук, кое-как натянул тетиву, но не смог ее отпустить… Пальцы просто не слушались. Ирбис с ужасом смотрел в мертвые, словно бы запекшиеся глаза. Что-то всплывало в памяти… Хотя нет, глаза этих существ действительно запеклись прямо в глазницах.
Парни несколько ошиблись, предположив, что им придется иметь дело с ожившими мертвецами. Нет, та приближающаяся троица совершенно точно была мертва. И, судя по строению тел, трупы принадлежали островитянам. Вот только были они абсолютно лысыми. Вся шерсть успела сгореть или истлеть. Три бредущих мертвяка очень напоминали ожившие угольки. Не только тем, что были черными и горелыми. Их плоть насквозь была пронизана огненными прожилками, которые постепенно увеличивались в размерах по мере того, как существа ускоряли свои движения. Кое-где на них даже вспыхивали язычки пламени. Вот и их глаза сейчас наливались жаром, раскаляясь до красна и становясь похожими на пылающие угли. И они смотрели на Ирбиса, а Ирбис смотрел в них и дрожал. С каждым шагом тлеющие твари двигались все быстрее и быстрее, а огонь в их телах все разгорался. Даже в местах, на которые они ступали, теперь оставались выжженные следы.
Некоторое время твари просто шли, но, заметив парочку живых, тут же сорвались на бег. Юный зверолюд, скованный страхом, не мог пошевелиться. Эрик встал рядом с приятелем и, выставив перед собой копьё, готовился защищаться.
— Ирбис, да очнись же ты! Стреляй! Ну!
Друг не отреагировал. Теперь на успешный побег не было ни шанса. Тут бы начинающим наемникам и пришел конец, если бы не случилось немыслимое: все три тлеющие твари разом остановились и, задрав головы к верху, уставились в пустоту. А через секунду запрыгали, вытягивая руки, словно дети, ловящие летающую у них над головой бабочку. Продолжалось это совсем не долго, секунд пять. Закончилось все совсем уж неожиданным образом: вечернюю тьму озарила яркая вспышка, сопровождаемая громким хлопком, разорвавшая тело одной из тварей на мелкие кусочки, отшвыривая двух других в стороны, и разбросавшая по округе ошмётки горелого мяса вперемешку с осколками костей. Трава и опавшая листва в месте взрыва горела, создавая угрозу возникновения лесного пожара. Хотя поднимающиеся на ноги существа сами по себе были источником огня. Теперь уже из каждой ярко алой прожилки, пронизывающей их тела, пробивались язычки пламени. Ранее бывшие похожими на ожившие угли, тлеющие существа теперь больше походили на живые факелы. Они вновь начали кидаться на пустоту, а затем и вовсе убежали прочь, в глубь леса, будто гонясь за чем-то незримым. Не став дожидаться их возвращения, ошарашенный Эрик схватил Ирбиса за шкирку и потащил в противоположную сторону.
***
— Да очнись ты! Придурок… — полукровка в очередной раз отвесил зверолюду пощечину. На этот раз сработало. Усаженный под деревом Ирбис, мертвой хваткой вцепившись в свой лук, пришел в себя. Вновь заморгав, он осмотрелся.
— Очухался? Ты меня слышишь?
— С-слышу…
— В бездну тебя! Я знаю, что ты трусишка. Но почему ты не убежал?
— Я н-не трусиш-шка…
— Оно и видно! Мне тебя волочь за собой пришлось.
— Т-ты не понимаешь… Эт-то не обычная нежить… Они бессмертны!
— На, попей водички. Успокойся. Ты бредишь…
Ирбис покорно попил из протянутой фляжки и, глубоко вдохнув, заговорил: — Я… Я не брежу! Я видел нежить. Они медленные были, а эти… — юный зверолюд никак не мог выбросить из головы вид мертвых пылающих глаз, чей взгляд так сильно напоминал ему взгляд другого монстра.
— Они… Они как Куропеко!
— Что? Огнедышащая птица? Они огнем дышат?
— Нет! Не то! Они горят так же!
— Вот вообще тебя не понимаю.
Ирбис встал на ноги и боязливо огляделся. Уже успело стемнеть, и теперь в лесу царил сумрак. Аборигенов не было видно.
— Они горят, как Куропеко, когда мы его убили. Точно так.
— И что?
— Он был бессмертен…
— Но вы его победили! Как?
— Мы пытались его бить, но он не обращал внимания на раны. Сам остановился. Потух. Вот…
Эрик вздохнул и заговорил: — Ну и что нам теперь делать?
— Давай убежим?
— Всецело поддерживаю это предложение, мой дражайший друг!
Полукровка подхватил с земли свое копьё, и парни бросились бежать прочь, подальше от места встречи с тлеющими монстрами.
Далеко уйти им не удалось. Примерно через сотню метров перед бегущими мальчишками в землю воткнулось три стрелы. Намек был однозначным.
— Я ведь говорил! — пискнул остановившийся Ирбис.
— Да-да, молодец, всезнайка. Доволен тем, что оказался прав? — буркнул недовольный Эрик. Ответа не последовало, поэтому полукровка перешёл к обсуждению более насущной проблемы: — Соберись, котик! Давай лучше решим, что нам теперь делать. Убежать без стрелы в заднице не получится…
— Не знаю я…
— Ну, может, ты этих дикарей выследишь как-то? По следам или магией "услышишь"? Тогда и попробуем как-то от них скрыться.
— Н-нет, не получится. Они прячутся. А если их услышу, то все равно не узнаю, где они. Вот…
— Ладно… А если ты в тигра превратишься и унесешь меня? На четырех лапах ведь быстрее, чем на двух ногах?
— Они подстрелить могут. Выследят и подстрелят, если не успею убежать.
— Но шанс ведь есть?
— Угу. Но опасно. И я не котик! — запоздало отреагировал зверолюд.
— Ну ладно. Доверюсь твоей интуиции. Тогда думаем от обратного: как нам потушить тех двоих мертвецов?
— Не знаю…
— Соберись. Трусишка, думай! Сейчас это полезнее страха! Одного ведь прямо перед нами разорвало! Почему? Это он так "потух"?
— Я не тру!.. Не знаю. Куропеко немного шевелился. Мало. Потом просто остановился, а этого разорвало…
— Думай! — рявкнул Эрик, бросая копьё на землю, снимая рюкзак, доставая из него старую рубаху, и разрывая ее на большие лоскуты. Походив по округе, он подобрал толстую палку, намотал на нее несколько обрывков ткани и завозился с огнивом, пытаясь поджечь.
— Я не знаю…
— Ирбис, давай скулеж на потом оставим? Ты бы такой в трущобах не выжил. Думать давай. Что нам уже известно?
— Я бы ушёл из трущоб! Мне незачем там выживать… — при этих словах полукровка застыл, словно получив камнем по голове, а его друг тем временем продолжал: — Мне… Мне говорили, что живым мертвецам нужно в голову бить. Там то, что их двигаться заставляет. А если не поможет, то по ногам. Тогда получится от них убежать. Вот…
— Молодец! По стреле им в черепушки и дело сделано!
— Нет! Мне вроде… Стрел пять понадобилось, чтобы одного мертвеца победить. Полукровка изогнул бровь в удивление.
— Так ты уже встречался с нежитью?