Толстяк пристально уставился на своего собеседника, не упуская не единого жеста или дрогнувшей морщинки.
— Слушай, а вот я даже и сам не знаю. Тут нужно у человека спрашивать, что к чему. Что с меня спросили, с тем я к тебе и пришел.
— Ясно. Ну, ты уж, будь добр, уточни у своего человека. А у меня после обеда встреча с одним мэром назначена, так что уж извини, Паша, но сейчас я предпочту тебе вон ту аппетитную ножку индейки, — заявил безопасник и подтянул к себе блюдо с птицей.
— Спасибо, что уделил время, Миша.
— Всегда рад встрече с бывшим коллегой! Уж если мы, старики, друг друга не поддержим — то что со страной станет, а?
— Бывай… Коллега, — усмехнулся Пал Палыч и поднялся, — извини за беспокойство.
— Мм-мнам-м, — отмахнулся от него истекающей соком ножкой толстяк.
Едва бывший коллега покинул зал ресторана, безопасник оторвался от трапезы и характерным жестом коснулся правого виска, активируя чип связи.
— Гоша, ты не сильно сейчас занят?
Даже не дождавшись ответа своего незримого собеседника, он продолжил:
— Майора Терентьева помнишь? Пал Палыч из отдела дешифровки… Да-да, тот самый. Пробей-ка ты мне его самого, всех родственников и друзей из близкого круга — не попадал ли кто из них по «уголовке» на «виртуалку»? Может, случайно, или по подставе… Да-да, можешь и ребят подключить, не стесняйся… Нет-нет, регистрировать не надо, это, так сказать, личная инициатива. Нужно помочь хорошему и очень важному человеку… Нет, тебе знать не обязательно… В общем, как что появится — скинь мне, хорошо? Ага, спасибо, Гоша.
Разорвав связь, он снова вернулся к трапезе, но из головы у него все не шел майор, объявившийся спустя столько лет да еще и с такими вопросами. Неудобными вопросами…
Отправив Дохлю вперед, на разведку, я с помощью ошейника приказал себе идти по тропе к Алтарю. Удобная это штука — рабский ошейник! Ноги знай себе шагают, а я ползаю по окошкам интерфейса, не отвлекаясь на дорогу.
Новый уровень не принес мне ничего нового, кроме стандартных повышений. Зато, вложив по два очка в «Болотство» и «Теологию», я догнал их до круглых значений и получил новый выбор умений. Однако, я даже не успел и посмотреть, когда пришел тревожный сигнал от моего питомца.
Быстро глянул на карту — судя по отметке, Дохля уже добралась до алтаря. Что же случилось?
«Единение Разума»!
Краски вдруг поблекли, но зато серая гамма стала намного богаче и насыщеннее. То, что раньше оказалось бы скрыто в тени, заиграло красками, наполнилось невидимыми ранее деталями и объемом. А еще немного больше стал угол обзора, и приноровиться к этому было очень сложно — воспринимать такое количество информации одновременно было непривычно. Я видел мир кошачьими глазами. По крайней мере, разработчики игры считали, что именно так они все и воспринимают.
Итак, как я и предполагал, в месте поклонения собрались все жители Озерков, включая больных, которых принесли на носилках. Кстати, считая женщин и детей, и было почти тридцать человек.
«Что случилось»? — задал я мысленный вопрос кошке, и та повернула голову в сторону алтаря.
Вода в котором была не черной, а темно-бурой. И этот странный оттенок появился благодаря крови, обильно вытекавшей из трупа, частично погруженного в воду. Вот и первое кровавое жертвоприношение в Гиблых Озерках — название поселения становится говорящим!
Судя по одежде и размерам, тело принадлежало мужчине. К сожалению, Дохля не различала имен и уровней, для нее эта информация выглядела как несколько разноцветных полосок. Скорее всего, одна из них — это было здоровье, и какая-то обозначала опасность. Но для кошки седьмого уровня любой житель Озерков был одинаково опасен.
— Никто не уйдет с поляны! — раздался голос старосты, — Крол, Махус.
Два широкоплечих парня лет двадцати перекрыли тропу, угрожающе покачивая топорами.
— Мы все шли сюда вместе, — продолжил староста, так что давайте-ка вспоминайте, кто шел с вами рядом и все время был на виду. Если окажется что про кого-то никто не вспомнит, значит он и есть убийца.
— На совете бортника не было, — вспомнил кто-то, — значит, его уже тогда могли порешить.
Значит, жертвой был некий бортник, то есть пчеловод.
— Тогда вспоминайте, кого еще не было на совете.
— Да много кого. Кто на промысле был, кто с детьми возился. Этак каждого третьего можно в убийцы записать, — раздался возмущенный голос.
— А я так думаю, нам надо жреца звать, — заявил кто-то, — Это его алтарь, да и сам он мертвяк. Небось, его руки и дело. Ни в жизнь не поверю, что темный болотный бог откажется кровушки отведать. Нам-то он красиво заливал, а сам того… прирезал нашего Улю, пока мы совет вели.