— Думаете, топ-менеджеры «Кока-колы» узнают формулу в первый же день?
— Это предложение?
— Нам нужно обсудить деньги, — ответил Лизер.
— Хорошие деньги.
— Когда мы выдаем премии, жалоб не бывает. Никто не уходит из «ЛиУэлл».
Кьюсак криво улыбнулся, но промолчал. Он чувствовал, как краснеет, и надеялся, что это пока незаметно. Проблема с адреналином, венами и честной ирландской натурой. Как Кьюсак ни старался, он не мог скрыть свои эмоции. Блеф был ему не по зубам. В Уортоне друзья звали его «Банкоматом» всякий раз, когда они садились играть в покер.
— Вы сами знаете, — сказал Лизер, — если платить арахисом, у вас будут работать мартышки. Мне мартышки не нужны.
Интервью шло дальше. Обсуждалось все больше подробностей, предложений и ответов. Наконец оба вновь вернулись к вопросу денег.
— Я готов платить вам двести пятьдесят тысяч и премию минимум в один миллион. При одном условии.
Кьюсак пару секунд обдумывал предложение. Чистая, за вычетом налогов, зарплата не покроет выплаты по ипотеке. Все зависит от премии.
— Что вы думаете о рефинансировании ипотеки в три и один миллиона?
На всякий случай он добавил к балансу лишние сто тысяч. Рано или поздно «Литтон» поднимет вопрос о сборах и штрафах.
— Пять и три четверти, — даже не моргнул глазом Лизер.
— Проценты только с одного ежегодного платежа?
— Принято, — согласился Лизер. — Но давайте сделаем первый платеж в феврале. Тогда я обычно выплачиваю премии.
— К вопросу о премиях. Какие условия?
— Наш портфель должен вырасти на десять процентов, — заявил Лизер. — Иначе премий не будет. Ни вам. Ни мне. Никому.
— А если я принесу вам двести миллионов? — возразил Кьюсак. — Это двадцать пять процентов портфеля. Прекрасный результат.
— Не имеет значения. Один плохой год, и мы сгорели. В нашем бизнесе от закрытия компании нас отделяет всего одно-два изъятия инвестиций.
— Как будто я не знаю, — ответил Кьюсак. — Будто я не знаю.
Через сорок минут он вышел из «ЛиУэлл Кэпитал» с предложением работы, набросанным на обороте конверта. Буквально. Предложение было небезупречным. Но могло сгодиться.
Кьюсак попрощался с Никки, Амандой и пожал руку Шэннону, который проводил его взглядом. Он так и не встретился с Виктором Ли, ведущим трейдером «ЛиУэлл». Но это уже было неважно. Джимми держал в руках предложение и улыбался кривой, но широкой улыбкой.
Внизу, в холле, Кьюсак прошел мимо полутораметровой скульптуры, бестелесных крыльев. Скульптор назвал свое творение Пегасом, имея в виду крылатого коня из греческих мифов, чьим отцом был Посейдон, бог моря, а матерью — змееволосая Медуза. Эта родословная превосходно сочеталась со зданием, полным хедж-фондов.
По пути домой Кьюсак остановился у аптеки и купил билетик моментальной лотереи, просто из принципа. Похоже, удача повернулась к нему лицом. И сейчас ему нужно принять решение.
Конечно, не все так просто. Предложение Сая выводило Джимми на развилку — продажи против управления портфелем. Все зависело от результатов. Если «ЛиУэлл Кэпитал» не перескочит барьер в десять процентов, Кьюсак останется без премии и не справится с ипотекой. Однако это предложение било заказную альтернативу, которая ждала его на почте.
Глава 11
Кьюсак выскочил из лифта и помчался по коридору. Когда-то в этом здании на Гэнсвурт-стрит, чуть ниже Малой Западной Двенадцатой, мускулистые мужчины в окровавленных фартуках целыми днями разделывали забитый скот. В конце 90-х сюда прибыли застройщики с легионом плотников, и все изменилось.
Нынче здание занимали совсем иные мясники. Юристы и инвестиционные банкиры целовали по утрам своих супруг и отправлялись на работу. Они меняли высокие потолки, кирпичную кладку и дизайнерские кухни на кабинетные фермы, где каждый день забивали своих оппонентов из конкурирующих фирм.
На левом локте Джимми придерживал букет лимонных роз. Он выбрал оттенок в честь мадам Оленской, получавшей желтые розы в «Веке невинности» Эдит Уортон. Кьюсака всегда восхищала непочтительность Оленской, то, как она попирала ожидания общества 1870-х годов. И неважно, что она всего лишь книжный персонаж.
Букет из двух дюжин роз был огромным, сплошные лепестки. Кьюсак постучал правой рукой в дверь. В кармане лежали ключи, но он все равно ждал, когда ему откроет жена. Сюрприз, зрелищность, россыпь роз на длинных стеблях — какая романтика без стиля? Кьюсак проверил значок со звездами на лацкане, убеждаясь, что его хорошо видно.