Но, если бы Бажаев был один такой, я бы не выделял вообще третью группу убиенных.
Паникин. Этот нестарый еще человек умер в одночасье «от сердца» как и Сахаров. У меня о нем есть другая статья «Неоконченная беседа оптимиста с реалистом», поэтому я здесь подробно не буду освещать его взгляды. Скажу только, что он был самым чистым либералом, я бы даже сказал сострадательным либералом, которому не чужды нужды народа. Это ближе к социалистам по сравнению с любым другим либералом, но основа все равно либеральная. И его мировоззрение никоим образом не совпадало с мировоззрением «Союза правых сил», над представителем которых, Гайдаром, он восхитительно надсмехался. «Правые силы» борются за власть с «питерцами» и «семьей», но идеология у всех трех – одна и та же. И Паникину она претит. Я его поставил бы скорее в один ряд с Е. Боннер и правозащитником Ковалевым. И именно поэтому, в том числе, он умер.
Паникин – выдающийся менеджер высокого полета, почти такой же как Бажаев. В сплошь коррумпированной стране он успешно вел свои дела, стараясь всеми своими силами не давать взяток, хотя без взяток вести бизнес в нынешней России невозможно «практически». И их все другие менеджеры дают не потому, что без взятки вообще категорически нельзя обойтись, а потому, что дать взятку и решить свою проблему этим способом намного легче, чем ее не давать вовсе, не давать принципиально. И еще поэтому умер Паникин.
Но, давайте посмотрим, сколько менеджеров умерло от таких вот «перегрузок». Березовский, на мой взгляд, пережил больше Паникина, но здоров и энергично действует. А он ведь практически ровесник его. Я таких примеров могу привести десятки. И если бы Паникин был «от природы» очень больным человеком, который не выдержал нагрузок, то он вообще бы не стал крупным русским предпринимателем, он был бы каким–нибудь кабинетным ученым, поддерживающим свое здоровье из последних сил. Но этого же нет, он взлетел как вихрь, болезненные люди так не взлетают. Они больше ничем не занимаются, только «берегут» свое здоровье. Таким образом, я утверждаю, что не так уж и болело сердце у Паникина. Скорее всего, оно у него «подсело» примерно так, как у того банкира (забыл его фамилию), которого медленно травили прямо у него в кабинете, и, наконец, развязка наступила, он умер.
Паникин тоже умер.
Квантришвилли. Вы удивлены? Но, давайте, разберемся. Квантришвилли убили в то время на заре «новой», сегодняшней России, когда кроме спецслуюб так никто убивать не умел: снайперский выстрел с чердака. С заранее избранной позиции, когда точно знали, что Квантришвилли обязательно появится под дуло снайперской винтовки. Притом не дома, вокруг него, наверное, чердаки проверялись службой его безопасности, а, если не ошибаюсь, около бани, куда потенциальный труп ходил регулярно париться. Бандиты, готовя акции друг против друга, до такой детальнейшей разработки «проекта» не опускались. В те годы, как в годы застоя, чаще сверкал нож, нежели гремели выстрелы. Поэтому о версии, что Квантришвилли убили за что–то такое–эдакое бандиты надо раз и навсегда позабыть. Надо об этом позабыть еще и потому, что Квантришвилли пользовался огромным авторитетом среди уголовников. И если какая–нибудь уголовная среда вознамерилась бы убить лидера такой величины как Квантришвилли, то нужен был бы какой–то повод из разряда так называемых «понятий», то есть внутриуголовного «закона». В таком случае журналисты бы быстренько раскопали, в чем и как Квантришвилли нарушил этот «закон». Но этого же не было. Нет ни единого сведения о том, что Квантришвилли чем–то «насолил» не только криминальному миру в целом, но и какой–нибудь криминальной группировке конкретно.
Обратимся к жизненному пути Квантришвилли. Перечислять его «подвиги» на криминальной сцене я не собираюсь, да я их и не знаю, и знать не хочу. Это ни о чем не скажет, кроме как удачливости или неудачливости вора или бандита, вернее, о его аналитических способностях. Недаром существует пословица: сколько вор не ворует, а тюрьмы не минует. Правда, сегодня она уже не действует. Ни один вор, если он не украл пирожок с капустой с прилавка, не сидит и не сядет, откупится.
Совершенно точно известно, что Квантришвилли принадлежал к криминальному миру. В криминальном мире он имел огромный вес. Только самые «честные» относительно «понятий» криминальные авторитеты имеют этот вес. К таким авторитетам ходят судиться все воры и бандиты, как мы с вами ходили в «народный» суд. А Квантришвилли имел статус «Верховного суда СССР», то есть в уголовном мире выше «судебной» инстанции не было. Обращу ваше внимание на тот факт, что внутриуголовный «суд» в отличие от «народного» суда пользовался огромным уважением криминала. Там с их «понятиями» никогда не происходило как у остальных всех граждан: «закон, что дышло, куда повернул, – туда и вышло». «Понятия» исполнялись неукоснительно, наказание было неотвратимо. Это до того всем было известно, что к бандитам на суд стали ходить даже простые граждане, притом «число обращений» росло. Сегодня уже половина граждан идет не в российский суд, а к бандитам, здесь справедливость и независимость суда на порядок выше.
Взглянем на феномен Квантришвилли глазами весьма известных и порядочных граждан. Я даже не буду упоминать имени известного певца, который был близким другом Квантришвилли. И который сам об этом говорил. При этом упоминал, что и ему самому недолго осталось жить из–за этой дружбы. Однако живет вот уже 10 лет после этого упоминания. Или ошибся в своем прогнозе, или что–то предпринял. Интересно, где и как? Но, есть большое число других известных и порядочных людей, имена которых никто и никогда не связывал с криминальным миром, которые тоже считают себя или друзьями, или поклонниками Квантришвилли. И очень сожалели, притом открыто, в газетах и на экране, о его безвременной гибели. Это характеризует с положительной стороны не столько их самих, так как населению они и без этого известны, сколько – Квантришвилли. Эти люди не побоялись скомпрометировать себя столь экзотическим знакомством, притом уже после смерти Квантришвилли, когда не могли уже опасаться «не так» сказанного слова. Они сказали это, чтобы отдать ему дань своего уважения. Других–то мотивов у них не было.
Здесь я хочу напомнить имя Иоселиани – «вора в законе» еще СССР, недавно тоже умершего в Грузии, причем тоже весьма странно: не болел, и вдруг умер. Может быть потому, что ему не нравился Шеварднадзе? Так вот, этот «всесоюзный» вор в законе был весьма знаменит в своей Грузии не только тем, что он вор в законе, но и борьбой с коррупцией, которую развел там бывший чекист Шеварднадзе. Я не силен в «понятиях», но знаю, что криминал старается очень следить за тем, чтобы они в своей среде выполнялись. Чтобы они были равными для всех в независимости от воровского «титула». Чтоб наказание за нарушение «понятий» было неотвратимым. И именно этим «понятия» отличаются от российского национального правосудия, и именно поэтому ворам и бандитам в этом отношении завидовали и завидуют все законопослушные граждане как Советского Союза, так и России. Достаточно сказать, что любой педофил и даже простой насильник, попавший в тюрьму, то есть туда, где действуют «понятия», будет немедленно «опущен». Попросту говоря, сделан «Машкой или Дашкой» посредством собственной задницы. И это так же неотвратимо как восход солнца, «малява» придет незамедлительно в любое из «исправительных» заведений, где бы оно ни находилось от Магадана до Калининграда, и «закон» будет исполнен.