Осталось дело за малым. Нужно определиться с местом на теле зверя, в которое я и выпущу свою энергию вместе со смертоносными зарядами револьверов.
Откинув карабин далеко в сторону, я отвлек крылатого зверя, и воспользовался возможностью сделать паузу, перевести дух на пару мгновений для более хорошего прицеливания.
Ведь я же не знаю, где сердце у этого зверя находится, зато голова сейчас повернута ко мне затылочной частью. В неё я прицелился и…
Время замерло, снег замедлил падение, звуки поплыли и растянулись в монотонное эхо. Нити энергии родились в перстне Рюрика и потоком прошлись через всё моё тело к Рунному револьверу.
Оружие тут же нагрелось в руке до нестерпимого жара. Я отметил, как ствол начинает раскаляться и…
БАХ!
Меня резко откинуло в стену от страшного удара волнами взрыва разорвавшихся в револьверах боеприпасов. В глазах потемнело, я рухнул на запорошенный снегом каменный пол…
Глава 4
Небесный Страж? Ну я и попал…
Очнулся я вполне себе целым, и даже с комфортом в условиях окружения. Лежу я укутавшись под шкурой, и рядом с костром, периодически потрескивающим горящими деревяшками.
Мне тепло и сухо. За пазухой кто-то шевелиться, и я сразу вспомнил прошедшие часы своих злоключений с бегством от погони, закончившиеся скоротечным боем посреди развалин древнего сооружения.
Страха у меня нет. Я совершенно спокоен за своё будущее, и совсем не удивляюсь такому состоянию своего духа. Проходил уже приступы своего пофигизма, и знаю, что способен к такой реакции в сложных жизненных ситуациях. А иногда и в ситуациях с чем-то необъяснимым, и очень опасным для жизни.
— И кто ж ты такой, человече, что смог пройти сквозь магический заслон черного города Захребетья? — раздался вопрос вполне мелодичным и миролюбивым женским голосом.
Страх мой улетучился, при таком повороте событий. Я встрепенулся, привстал на локтях, осмотрелся и сразу зажмурился. Подумал о том, что расслабился зря. Опасность еще не миновала меня.
— И отчего мы стесняемся? Глазки прячем, и отворачиваемся? — продолжилась чреда вполне дружелюбных вопросов.
Прежде чем ответить, я начал ломать себе голову, как называть свою собеседницу. Не в плане имени, а вообще, как назвать её в целом. И ничего в мою головушку не пришло, кроме как вполне очевидного ответа, что я понятия не имею кто это.
— А вы, собственно, кто? — набрался я смелости и задал единственный вопрос, уместный в моей ситуации.
— А разве не видно? — парировала собеседница.
Открыв глаза, и подумав о том, что раз меня не убили и настаивают на диалоге, то можно и поглазеть на…
— Видно, но это не меняет дела, и вопрос мой не удовлетворяет. Извините, но вот, ну никак! — сказал я и взглянул на милое девичье лицо, с перьями вместо волос, и с таким же пушистым воротником из перьев.
Она преспокойно сидит у костра с распростертыми в стороны крыльями.
Мой взгляд скользит вниз, наблюдая приятные формы нормального женского тела, но… С небольшим изменением, касающимся ее кожного покрова. Не кожа, а легкий птичий пух, покрывает тело полностью до самых колен, и тут ее ноги становятся лапами. Орлиными, с острейшими когтями, и покрытыми чешуей.
Хорошо еще, что кисти рук у неё почти обычные, такие же, как и человеческие, разве что ноготки размером внушительные. В моих мыслях закралось обоснованное предположение, что она ими сможет резать стекло, как алмазом.
Причем, пальцев хоть и пять, но свободные для пользования, в качестве человеческих, всего три из них. Это большой, указательный и средний. Остальные же пальцы и верхняя конечность, являются частью ее безупречных и огромных крыльев.
— Ещё раз извините меня за мою темноту в познаниях, как и за непросвещенность, — продолжил я говорить извиняющимся тоном, стараясь предать много искренности в произносимое, — Но уважаемая, я понятия не имею кто вы, — выпалил я на одном дыхании, а сам еле-еле поборол желание вновь зажмуриться.
Чудо в перьях одарило меня легкой ухмылкой, прежде чем восполнить мой откровенный информационный провал в важных вещах. Существо с женским лицом поправило пару дровишек в костре и перевернуло на вертеле тушку какого-то зверя, уже почти зажаренного до полной готовности, и до невыносимости вкусно пахнущего.
— В мифах я представлена как злобная убийца и похитительница человеческих душ, — начала она, проводить ликбез для меня. — Называют меня Алайси, впрочем, так меня и зовут.