— Я беременна от него, — заявила Роксана, произнеся слова так, словно это рядовое событие.
Наступила гробовая тишина, нарушаемая лишь тиканьем напольных часов.
Хрустнул фарфор. На стол и на пол полетели осколки посуды, а кипяток обжёг руку Великого Князя. Однако он даже не почувствовал и намёка на боль, продолжая смотреть в одну точку своим безучастным взглядом. Словно душа неожиданно покинула его.
Варвара Александровна пришла в себя первой, и взяв со стола серебряный колокольчик, великая Княгиня встряхнула им, подозвав перезвоном слугу.
— Принеси нам графин самого крепкого, что есть в подвале, — выдала она короткое распоряжение. — А от тебя, дорогая, — она перевела взгляд любящей, но расстроенной матери на виновницу общего состояния шока. — Роксана, от тебя, золотце моё горемычное, я ожидаю подробностей, но чуть позже. И перестань лить свои девичьи слёзы…
Так получилось, что схожее заявление прозвучало не в единственном доме Демидовых.
Копируя поведение Великого Князя Демидова, другой человек смотрел безучастно на стол. Марфа Митрофановна Шуйская решила воздействовать на помолвку Рюрика так же. Она сделала смелое заявление своему отцу и теперь…
— Главное, любимое моё, несмышлёное дитя, что я знаю где он! — нарушил звенящую тишину голос главы клана Гор, и он жестом призвал своего опешившего поверенного…