Подытоживая впечатления от первого раздела этой книги, можно с полным правом утверждать, что в ней в той или иной мере затронуты и освещены все основные вопросы, связанные с историей Пергамского алтаря в древности, и раскрыты все его особенности как уникального произведения эллинистического искусства. Избранная автором литературная форма не привела к снижению научной достоверности излагаемого материала и не умалила научно-познавательного значения книги.
Собственно, то же самое можно сказать и о двух других разделах, представляющих собой беллетризированные биографии Карла Хуманна и Теодора Виганда. Фактически это не только биографии выдающегося, прославившегося на весь мир археолога и также широко известного организатора Пергамского музея в Берлине, но и целая галерея портретов и зарисовок видных и не видных ученых, государственных деятелей, чиновников всех рангов, участвовавших в раскопках рабочих, рядовых служителей музея. Взяты они, как говорят археологи, in silu, т. е. не вырваны из окружающей их обстановки, а перенесены на страницы книги вместе с ней.
Перед глазами читателей раскрывается впечатляющая картина. Германия Бисмарка, а потом Вильгельма II с ее безудержно экспансионистскими устремлениями, совершенно определенным образом сказавшимися и на немецком ученом мире и на деятельности научных учреждений; и Османская Турция, экономически и политически уже закабаленная, фактически превратившаяся в полуколонию империалистических держав. Германские императоры и сановные вельможи, оказывающие высокое — впрочем, не такое уже щедрое покровительство — не из интереса или приверженности к науке, а для того, чтобы с ее помощью повысить престиж империи, превратить ее столицу не только в политический, но и в мировой культурный центр; и турецкие невежественные чиновники, готовые торговать национальными сокровищами своей страны. Высокопарные немецкие генералы от науки, преисполненные чувства собственного достоинства, и рядовые труженики науки, бескорыстно ей преданные, наделенные талантом и работоспособностью, — словом, истинные представители парода, который на наших глазах полностью проявил свои силы и талант на территории социалистического государства — Германской Демократической Республики.
Именно таким человеком был и Карл Хуманн. Рядовой инженер, по специальности строитель дорог, в силу случайного стечения обстоятельств попадает в Турцию и здесь до самозабвения увлекается памятниками древности. Через некоторое время из дилетанта-раскопщика он становится опытным и выдающимся археологом. История его раскопок в Пергаме, которые он начал по собственной инициативе и, можно сказать, на свой страх и риск, это не только история замечательного археологического открытия, но и история взаимоотношений пламенного, охваченного всепоглощающим интересом к памятнику энтузиаста с окружающим его чиновным миром, совершенно равнодушным к его делу.
Карл Хуманн — смелый, энергичный и деятельный человек, совершенно чуждый мелочному тщеславию. Пергамский алтарь был для него неизмеримо дороже всего остального. На пути к своей заветной цели с редким упорством и настойчивостью преодолевал он все чинимые ему препятствия и в конце концов добился полного успеха. Но и тогда, когда имя его прогремело по всему миру, он остался самим собой. Официальные почести, которыми Хуманна нельзя было не удостоить, он воспринимает с легкой, но все же ощутимой иронией.
К совсем другому типу деятелей принадлежал Теодор Виганд. В значительной мере именно ему мы обязаны тем, что Пергамский алтарь был не только открыт, но и стал доступным для обозрения, вошел в сокровищницу мировой культуры. Однако не столько заботы о благе человечества, сколько личное честолюбие руководило Теодором Вигандом. По-своему он очень типичен. Те же черты можно наблюдать и у других представителей германской науки конца XIX и первой половины XX века; не говоря уже о том, что из той же среды испещренных дуэльными шрамами корпорантов вышел не один деятель, стяжавший себе печальную известность во времена Третьего рейха.
Теодор Виганд нашел путь к сердцу Карла Хуманна. Прежде всего потому, что он не был «филологом» в том смысле, в котором Хуманн понимал это слово, то есть существом худосочным, не способным к физическому труду, какого требует полевая археология. Хуманн не переваривал таких «филологов» и относился к ним с величайшим презрением. Поэтому он сразу же отдал предпочтение Виганду, действительно наделенному недюжинной энергией и работоспособностью. Однако впоследствии его энергия нашла себе совсем иное применение. Пергамские раскопки были для Виганда лишь трамплином. В дальнейшем он действует главным образом в Берлине тоже в очень типичной для того времени обстановке — обстановке постоянных академических интриг и политического лавирования.
При всех этих условиях трудно сказать, был ли Пергамский алтарь в руках Виганда только козырной картой, позволившей ему принять участие в большой игре, или он ввязался в эту игру для того, чтобы добыть для Пергамского алтаря достойное его музейное помещение.
Работа автора «Богов и гигантов» над второй и третьей частями книги существенно отличалась от его работы над первой. Там скудость, здесь исключительное изобилие материала. Официальные доклады Хуманна о ходе его работ в Пергаме были опубликованы еще в 80-х годах XIX века. Многотомное монументальное издание под названием «Древности Пергама», насчитывающее уже десять больших фолиантов, продолжает выходить и по сей день. Сохранились (в основном они уже опубликованы) дневники, письма, зарисовки Хуманна. О нем существует большая мемуарная литература. Много книг, исследований и очерков написано и о Пергамском алтаре.
Задача автора «Богов и гигантов», таким образом, сводилась не столько к установлению фактов, как в первой части книги, сколько к их отбору, в соответствии с поставленными целями. Однако нужно было не только отобрать нужные факты, но осветить их и объяснить. Для этого требовалось уже нечто большее, чем овладение материалом, непосредственно связанным с открытием и последующими судьбами Пергамского алтаря. Нужно было хорошо знать историю немецкой науки конца XIX и первой половины XX века, чувствовать и ясно себе представлять обстановку, в которой она развивалась, вообще хорошо знать Германию.
Для всякого, кто прочтет эту книгу, станет понятно, в какой мере автор справился с этими задачами. На страницах его книги Карл Хуманн говорит именно тем языком, каким он, судя по его письмам, действительно говорил в жизни. Характер и его самого и его деятельности, по всем признакам, очерчен очень точно. Не менее колоритен и Теодор Виганд, как и другие большие и малые герои этой книги. Самый ход раскопок и других работ, связанных с перевозкой Пергамского алтаря в Европу и организацией музея, изложен в полном соответствии с имеющимися данными и с большим знанием дела.
Остается один последний и очень важный вопрос: способна ли эта, безусловно, очень полезная книга увлечь читателей? Но на этот вопрос должен ответить уже не автор послесловия, а сами читатели.
Перевод дается с незначительными сокращениями.
Приложение
INFO
Штоль Г.
Ш92 Боги и гиганты. Пер. с нем., М., Главная редакция восточной литературы издательства «Наука», 1971.
448 стр. с илл.
8-1-2/272-70
7И
Генрих Александр Штоль
БОГИ И ГИГАНТЫ
Утверждено к печати
Институтом востоковедения
Академии наук СССР