И, быть может, нашлись в ученом петербургском мире авторитетные уста, сказавшие Козлову несколько веских слов, отчего продолжения Иван Петровичева обзора так и не последовало.
Однако в марте 78-го почта доставила в Петербург вторую тетрадь свежего XVI тома «Пфлюгеровского архива» с двумя его статьями о работах, а через месяц новый выпуск — еще с двумя статьями, на изложение которых в «Трудах Санкт-Петербургского общества естествоиспытателей» в свое время было сочтено возможным уделить от одной до полутора десятков строчек. И не только факт их появления в столь почтенном томе, но и сам полный печатный текст работ, конечно же придирчиво прочитанный, принудил коллег внести коррективы в некоторые из устоявшихся было суждений, рожденных дебютом студента Павлова в «Военно-медицинском журнале».
Иван Романович Тарханов, встретившись с ним однажды у академического подъезда, радушно развел руками, почти как для объятий, забыв ему все дерзости, и сказал с улыбкою:
— Поздравляю, господин Эс. Павлов! — Заметил нелюбезный взгляд. — Нет, я искренне вас поздравляю: и журнал, и «Архив» сразу. Не дебют, а бенефис!..
Но услышал сухое:
— Покорно вас благодарю, господин профессор. Покорно вас благодарю. Желаю здравствовать.