Кого-то ждали. Я успел выяснить, кто еще принимает участие в совещании. Это были: маршал авиации сэр Чарлз Портал, начальник штаба военно-воздушных сил, генерал Исмей, начальник штаба министра обороны, Мок и Спирейт из министерства иностранных дел и, наконец, Спорборг и бригадный генерал Мокл Феримэн, представлявшие СОЭ. С тех пор лица этих людей изгладились из моей памяти. Я пытаюсь представить их по фотографиям. Но фотографии мне ничего не говорят. Большинство участников совещания запомнились мне очень высокими, худощавыми, с вежливыми, замкнутыми лицами. Когда я сравниваю поведение англичан с поведением их французских коллег в 1939 году в Париже и в 1940 году в Виши, первые предстают передо мной как люди серьезные, не согнувшиеся перед опасностью, угрожавшей нации, вторые же напоминают мне воробьев, разлетевшихся во все стороны при первом ударе грома. Тогда же, глядя на их лица, я понял, что англичане наконец перейдут от слов к делу.
Дверь открылась, и с опущенной головой в серо-синем костюме, который во Франции назвали бы рабочей спецовкой, влетел почтенный сэр Уинстон Черчилль - премьер-министр и министр обороны Великобритании. Он подкатился к большому председательскому креслу и открыл совещание.
Здесь следует открыть скобки.
Хотя решение о предоставлении нам помощи и зависело от Черчилля, все эти люди были необходимы, чтобы прийти к какому-то конкретному решению и организовать эту помощь. Министерству обороны и министерству авиации предстояло снабдить нас необходимыми средствами, однако проведением операций занимались разведывательные службы.
В течение двух лет мы были связаны с двумя организациями, соперничавшими между собой. Первая, известная под названием "Интеллидженс сервис", подчинялась министерству иностранных дел (Foreign Office). Эта организация имела ряд отделов или служб, которые различались по цифре, стоявшей после инициалов М. И. (Military Intelligence) - военная разведка, например: М. И. 9 - отдел, занимающийся бежавшими из Франции; М. И. 4 отдел контрразведки. Их педантичные, солидные, высокомерные начальники, казалось, служили не правительству, а славе вечной Британии. Вторая организация - СОЭ - подчинялась министерству экономической войны. Она ведала различными операциями, тогда как первая занималась разведкой. Недавно созданной СОЭ были чужды ледяная строгость и кастовость Интеллидженс сервис - этого государства в государстве, относившегося к СОЭ с пренебрежением и опаской, а также с некоторым превосходством, подобным превосходству кавалериста над пехотинцем.
Никогда не забуду свое первое знакомство с Интеллидженс сервис в апреле - мае 1942 года. В силу обстоятельств я составил себе об этой организации немного поверхностное мнение, когда преодолев, как мне казалось, безразличие или бессилие британской и французской разведывательных служб, я на широте Антиба поднялся на борт британской подводной лодки и добрался до Гибралтара, где крайне удивленная местная разведка встретила меня подозрительно.
Розовощекий, свежий, со щетинистыми усиками полковник Интеллидженс сервис, на попечение и недельную проверку которому я был отдан, заставил меня усомниться в уме и действенности представителей этой организации. Однако через несколько недель в результате более близкого знакомства, споров и совместной работы я изменил свое мнение. Не без чувства неловкости вспоминаю я о первом серьезном испытании, которому меня подвергли в Интеллидженс сервис майским вечером 1942 года в Лондоне, через несколько дней после моего прибытия из Гибралтара. "Семь чиновников британской разведывательной службы во главе со снисходительным и любезным седовласым министром собрались вокруг стола, на котором постоянно горит спиртовая лампочка, избавляющая присутствующих от возни с зажигалками. Они экзаменуют меня, или вернее Сопротивление в моем лице. Я присутствую при борьбе, то безмолвной, то полной скрытых выпадов против меня, между теми, кто верит в Сопротивление, и теми, кто сомневается. Сомневающиеся - бригадный генерал и полковник хоронят мой пыл под толщей безразличного внимания и профессиональной невозмутимости"{5}.
Полковник сэр Клод Дэнсей - второе лицо в Интеллидженс сервис. Он любит длинные паузы и холодный тон, который резко отличается от почти пасторской елейности лорда Селборна, министра. Во время трех последующих посещений Лондона я чаще всего имел дело именно с лордом Селборном и его службами. Службы эти занимаются подрывной деятельностью на оккупированных территориях. Их агенты в Скандинавии, Франции, Италии, Югославии вербуют местных жителей для диверсионной работы и указывают, какой подпольной группе поставлять оружие.
Я посетил в нескольких километрах от Лондона большое поместье, где СОЭ производил обучение своих агентов и где находился своего рода музей оружия, которым пользовались подпольщики. Здесь обучали, как применять взрывчатые вещества, как взрывать поезда, самолеты или строения; обучали стрельбе из автоматов и револьверов, пользованию глушителями, обращению с оружием, имевшим самый безобидный вид: трубки или автоматической ручки. Мне вспоминается зал музея, где демонстрировались всевозможные способы маскировки взрывных механизмов; на стене была сделана диорама уголка Сахары: пески, верблюды, пальмы, среди которых нужно было обнаружить скрытую под верблюжьим навозом противотанковую мину. Позже, июльским днем 1943 года, приземлившись на рассвете в Алжире после ночи, проведенной над Францией в напрасных поисках места посадки, я попал в один из лагерей СОЭ, который напоминал Вавилонскую башню в миниатюре, - там обучались агенты из средиземноморских стран.
Правда, СОЭ готовил хороших подрывников, но и только, о Сопротивлении в разных странах оно располагало лишь самыми поверхностными сведениями. Восстание народов осталось недоступным для понимания руководства СОЭ. Французский отдел этой организации столкнулся во Франции с национальными устремлениями подпольных организаций Сопротивления, а в Лондоне - с противодействием разведывательных служб Свободной Франции. Это привело к тому, что со временем СОЭ пришлось отказаться от своих притязаний на роль организатора и довольствоваться ролью поставщика. В распоряжении СОЭ находился крошечный воздушный флот, доставлявший из Франции, а также и во Францию деятелей Сопротивления. Кроме того, от СОЭ зависело снабжение рациями, оружием, взрывчаткой, которые сбрасывались на парашютах в ящиках, похожих на гробы, и называемых контейнерами.
Таким образом, когда мы, подпольщики, попадали в Лондон, нам приходилось лавировать в сложной обстановке, создавшейся в результате взаимоотношений между СОЭ и Интеллидженс сервис, с одной стороны, и с французским БСРА - с другой, а позднее и с американскими разведывательными службами.
У меня еще будет случай поговорить о БСРА. Относительно же американской разведки можно сказать немногое. Она действовала довольно своеобразно или вообще бездействовала, более занятая установлением связей с деятелями Виши и интригами на территориях Франции, находящихся за морем, чем оказанием помощи подпольной борьбе. Я вспоминаю крупного руководителя американской разведки - Донована, с которым я встретился во время моего кратковременного пребывания в Вашингтоне в 1942 году. Он не хотел и слышать о Сопротивлении и, узнав, что я моряк, начал расспрашивать меня о наиболее удобных местах для высадки десанта на том или ином участке побережья. Он водил длинной указкой по висевшей на стене карте вдоль побережья от Бретани до департамента Ланд и своей лающей, гнусавой речью напоминал мне какого-то характерного актера типа Бэббита.