Боги и Монстры: Терра Нова
Глава 1
Забавно, шестеро идут по коридору, а шаги слышно от меня одного. Вот что значит — эльфы. Тут уж и сам я стараюсь шагать потише, ступая сначала носком, а затем уж ставя пятку, но… Не так-то просто сделать это в скафандре, целиком состоящем из сплавов титана и синтетических полимерных мышц. Но да ладно. Главное, что никто ни в кого не стреляет и в жертву на моих глазах не приносит, а то стрелять начну уже я.
Сценарий первого контакта (дубль два с половиной) в этот раз — инфильтрация. Прикидываюсь мебелью, слушаю последние сплетни, а уж потом, если всё идёт хорошо — снимаю маску и представляюсь.
По поводу всего хорошего, честно говоря, шансов мало, ибо стартовые вводные не на нашей стороне.
То, что мы с Яо наблюдали с аэрофотосъёмки оказалось ни чем иным, как лагерем беженцев в который прибывали неспособные держать оружие светлые эльфы, крестьяне, дети, работники интеллектуального труда, так сказать, и прочие нонкомбатанты. По пути моя тёмная спутница выспрашивала подробности у светлых и те неохотно ей отвечали.
Оказывается, месяц назад случилось то, о чём Яо знала ещё со слов своего ныне покойного мужа. Более не сдерживаемая своей светлой половиной Шилен, ныне единоличная богиня народа тёмных эльфов, через своих аватаров перебаламутила народ и провозгласила священную войну своим ближайшим соседям — светлым эльфам.
Не вступая в битву лично, Шилен погнала в рядах солдат своих аватаров, и используя их как проводники божественной мощи буквально за пару недель сокрушила оборону светлых у границ. И да, сейчас наступление приостановилось, но столицу светлые потеряли. Убитых были тысячи, но ещё больше удалось захватить в плен.
— Сейчас в Алефе настоящая преисподняя, — рассказывал Аттий Шёпот Водопада, пока мы продвигались вглубь лагеря. — Жертвоприношения идут каждый день, а паучиха всё никак не нажрётся. Такое ощущение, что они не грабить туда пришли, а именно, чтобы раскладывать нас на алтари. И мы ничего не можем с этим поделать. Твои сородичи сильнее с каждой принесённой жертвой, так что все попытки отбить город оканчиваются примерно одинаково. Ещё больше крови и пленных на алтарь.
Мужика аж трясёт, пока он говорит это. И я не понимаю, как он держится. На его месте, кто-то менее умный, наверное, кидался бы на всех тёмных эльфов без разбора в безумных попытках хоть как-то отомстить, но я сейчас не фиксирую в сторону Яо никакой угрозы. И не понятно почему, то ли её хранит церемониальная фраза и жить нам осталось до захода солнца, толи у Шёпота Водопада настолько стальные яйца, что он вот вообще отринул все свои эмоции и вот так вот просто принял тёмную эльфийку, которая не имеет никакого отношения к бесчинствам, что прямо сейчас творят её сородичи. В любом случае — респект таким парням.
В ответ на его проникновенную речь, моя спутница рассказывает с чего всё началось. Что вначале так же вспыхнул Зан, столица тёмных эльфов. И что первыми на алтарях были растянуты те, кто почитал Еву, ныне покойную милостивую сестру Шилен, те, кто не хотел войны, такие тоже были, ну и её муж, Сареф Благая Весть, который был лидером обоих течений аппозиции. Рассказала, как он, последним своим приказом направил её в Мёртвую Пустошь, чтобы она там нашла способ противодействовать потерявшей все берега паучихе и что эту помощь в моём лице она и получила.
И да, светлые видели мой автопоезд, состоящий из четырёх здоровенных вагонов, видели два охранных танка и даже попробовали на зуб его броню. Одного длинноухие не видели — моего лица. Иначе не стали бы нас даже слушать, а честно и доблестно убились бы о несправедливость жизни. Потому что как бы… эльфы в этом мире… помягче бы… А не, какое тут помягче! Расисты они херовы, вот они кто! Что тёмные, что светлые. И моя Яо ярчайший тому пример. Уж кто-кто, а она, обладая живым и гибким умом матёрой разведчицы только спустя месяц отсидки в лазарете, беготни по всем пустошам и сражениям с тварями, только после общения с древним богом смогла допустить мысль, что человек вообще способен на какие-то невиданные ей ранее вещи. А обезьяной меня перестать называть смогла спустя ещё столько же времени, жёстко ломая себя обо все доступные ей в обиходе чудеса бытовой электроники. А уж чем закончилось её расследование, когда я в ответ на оскорбление без обиняков назвал её Пятницей… Не в смысле день недели, а натурально, как у Робинзона. К тому моменту Безымянный уже разрушил между нами языковой барьер. Надо сказать, тогда ещё не эволюционирующий ВИВ кратко и жёстко пересказал ей историю одноимённого персонажа.