Я бы показал Плинию больше, но он торопил меня, предупредив, что иначе мы пропустим благословение. («Если только ты не хочешь сбежать домой, в постель»).
Верховный жрец нараспев произносил торжественные молитвы и совершал обряд очищения маленького корабля, используя для этого яйцо, серу и пылающий факел; назвав маленькое судно Исидой, он спустил его на воду, мягко толкнул, и кораблик направился прочь от пристани, с молитвой, вплетенной в его крошечный парус.
Моряки, необычно молчаливые во время всего этого действа, проводили кораблик криками и аплодисментами. Они столпились у края пристани, бросая в воду цветы; некоторые в качестве жертвы лили молоко, другие кидали пучки пряностей — все, чтобы порадовать богиню людей, ходящих по морю на кораблях.
Я вытащил из волос специально купленный для этого красный цветок и бросил в темные воды, думая о времени, когда вновь окажусь на волнах Нептуна. Мое подношение было принято благожелательно, поскольку, подняв глаза от ярко украшенных волн, я увидел лицо человека, которого тщетно искал всю зиму.
— Сабин! — заорал я, перепугав бедного Плиния, который наверняка решил, что я сошел с ума.
Пока я проталкивался сквозь толпу моряков, Плиний тянул меня за рукав:
— Куда ты? Кого ты увидел?
— Старого друга! — смеялся я. — Старого доброго друга!
Когда я, наконец, добрался до него и крепко обнял, не в силах сдержать слез, на большом счастливом лице Сабина возникла широкая улыбка.
— Сабин! Сабин! Я думал, ты умер!
Сабин расхохотался.
— Отличное приветствие, Ликиск. Я похож на мертвеца?
Мягко положив ладони на его обветренное лицо, я засмеялся:
— Как я счастлив тебя видеть! Я ждал тебя всю зиму и почти потерял надежду на встречу. Я приходил сюда каждый день в поисках «Меркурия».
Сабин нахмурился и покачал головой, взяв мои руки в свои и крепко сжав их:
— Я больше не на «Меркурии».
— Нет? — простонал я.
— Теперь мой корабль — «Тритон». Вон за тем военным.
Кивнув, я улыбнулся:
— Да, да, я недавно любовался «Тритоном» вместе с моим другом Плинием. Вот он. Плиний, познакомься с капитаном Сабином, лучшим капитаном в мире!
Плиний вежливо улыбнулся и слегка поклонился.
— Это честь для меня, капитан.
К моему удивлению, Сабин был холоден. Огонек в его глазах исчез.
— Ты актер Плиний? — спросил он.
Польщенный, Плиний улыбнулся:
— Да. Вы меня знаете?
— Я слышал о тебе, — сказал Сабин на удивление жестким голосом, хотя вряд ли Плиний это заметил. — Мы должны поговорить, Ликиск, — добавил он чуть теплее.
— Да, конечно! — сказал я и снова его обнял. — Мы можем поговорить сейчас?
Плиний потянул меня за рукав.
— Ты не забыл о вечеринке, Ликиск?
Я нетерпеливо объяснил Плинию, что мы с Сабином давным-давно не виделись, и актер неохотно уступил. Я сказал, что буду у него дома к началу вечеринки. В его глазах читалась обида, но когда я притянул его к себе и поцеловал, они зажглись вновь.
— Не бойся, Плиний. Я скоро вернусь.
Мы с капитаном протолкались сквозь веселящуюся толпу и направились к новому кораблю Сабина. Плиний какое-то время шел с нами и распрощался, добравшись до дороги от берега в холмы.
Сабин был странно молчалив, но когда Плиний ушел, с недовольным видом поднимаясь на холм, обернулся ко мне и спросил:
— Откуда ты знаешь этого Плиния?
Удивившись, я ответил:
— Мы познакомились у Примигения, в мой последний визит в Остию. Бедный Примигений! Я почти забыл о нем, обрадовавшись нашей встрече. Ты должен рассказать, что случилось.
— Расскажу, — ответил он мрачно, — когда мы будем в безопасности на борту «Тритона». И когда я расскажу тебе все, что должен, ты увидишь своего друга-актера в ином свете.
Пораженный, я остановился и потряс Сабина за руку:
— Объясни, что это значит!
— Не здесь. Сперва поднимемся на борт, где нет враждебных ушей.
Как только мы взошли по сходням на покачивающуюся палубу «Тритона», я потребовал объяснений, но Сабин ничего не говорил до тех пор, пока мы не оказались в уютной капитанской каюте на корме. Каюта с кроватью, столом, стульями и свитками карт выглядела слишком маленькой для такого большого человека, как Сабин, но это был его дом, и он вновь улыбнулся, усевшись за столом. Он извинился, но попросил не перебивать его и не задавать вопросов, пока не расскажет мне все.