Повреждение брони не шло ни в какое сравнение с ущербом, нанесенным самолюбию Борея. "За сколько лет это первая царапина, полученная мной в бою?", промелькнуло у него в голове.
Вскипев от гнева, он нанес молниеносный удар. Плечо Ши было рассечено до костей, но вместо истошного крика, противник просто увеличил дистанцию и глянул на рану..
- Ты хороший боец! - громко произнес Борей. - Но твой час настал. Скажи мне свое имя и я увековечу его, вырезав на своей броне.
Ещё раз глянув на рану, Ши усмехнулся и ответил.
- Меня зовут Пьер Д"Ачелло.
Воин уже хотел было сам представиться, но до него дошел смысл сказанного и он бросился на врага с новой силой.
***
В это время Мидо шла вглубь. Оставшись одна, она была беззащитна перед своими воспоминаниями.
Погружаясь в них, она видела, как дни сменяли друг друга, но ничего не происходило. Единственное, что могло отвлечь от быта - истории, полученные от других рабов. Некоторые из них были посвящены кораблям, что прилетали иногда. Все рабы, что пытались поглазеть на них уничтожались мгновенно.
Самые лютые охранники, что не были набраны из рабов, падали ниц перед теми, кто прилетал на этих кораблях. Иногда, по приказам "гостей", кого-то из невольников забирали с собой, а иногда устраивались настоящие бойни.
Мидо тогда лишь обрывками слышала о темных ритуалах, применяемых в разные времена года, но она не воспринимала это всерьез. "Тебя могут убить, и разом прекратить все эти мучения? Мне действительно стоило этого бояться?", думала она. Прелесть девятого круга Ада в том, что ниже ничего нет. А слух о том, что жертву подношения кормили до отвала, прежде чем свершить акт священнодействия, подбивал на зависть.
"В каких животных нас превратили, что мы могли так размышлять?", пронеслось у неё в голове, пока он пробиралась через ещё один завал, как она почувствовала что-то.
"Отчаянье". "Ужас толпы". "Мучительная и долгая смерть". "Жажда крови". Стены начали давить на неё. Тьма проникала в разум и сознание содрогалось от боли. Инстинктивно она прочитала заклинание, защищающее разум, как все прекратилось.
"Я уловила чьи-то мысли?", подумала волшебница. Сконцентрировавшись, она позволила глазу увидеть чье-то присутствие, как одна из стен обвалилась.
Не зная, что происходит, она помчалась обратно, попутно пытаясь понять, что случилось. Через секунду она увидела гигантскую многоножку. Помимо множества лап, у него были две длинные лапы, заканчивающиеся острыми лезвиями. Мерзкая, вытянутая морда с раскрытой пастью, из которой торчало несколько рядов зубов, украшалась длинными жалами. Огромные фасеточные глаза занимали половину лица.
Приглядевшись чуть лучше, она увидела, что существо состояло из множества слитых воедино людских тел.
Оно было метров двадцать длинной и единственная причина, по которой Мидо ещё не была съедена, заключалась в том, что чудовище слишком долгое время провело в спячке и ещё не успело полностью пробудиться.
"От него не убежать, а чтобы уничтожить такого гиганта понадобится силы, которых нет. Ну что ж, посмотри, что у него в голове", решил волшебница и вонзилась в его разум.
Было множество причин, по которым такое проникновение во врага считалось опасным. Самая главная из них - ворота всегда открываются в обе стороны и колдун может быть побежден на собственном поле.
Обычно это применяли против людей, накачанных успокоительным или находящихся в коме, но никак не против неизвестных существ с неизвестными свойствами. "Выбора нет, надо рискнуть", подумала она и стала раскапывать остатки разума в голове безумного чудовища.
Стоило ей только в голове монстра, как тот замер. Она чуть не упала в обморок, от одного касания чужого разума, но сильная воля и жажда жизни сыграли свою роль.
Сумев перебороть сопротивление существа, чьи умственные способности почти полностью угасли за время пребывания в пещере, как она поняла. Это были рабы, что жили в соседнем бараке.
"Я должна рискнуть". С этой мыслью она начала вливать магическую энергию в разум монстра. Оно стало сильней и его сопротивление уже не получалось так просто подавлять. Но вместе с этим и появилось поле для манипуляций.
Воспоминания, лежавшие мертвым грузом, начали оживать.
Когда началась эвакуация, большую людей запихивали в грузовые корабли. Уже по тому, сколько людей приходилось на квадратный метр, было понятно, что никто не ожидает большого количества выживших к концу полета.
Как оказалось, Мидо сильно повезло, что её рабочий отряд оказался одним из первых для погрузки.
Теперь она знала, что случилось с менее везучими.
"А ну, твари, топайте веселее!" гнал рабов один из охранников, старательно демонстрирующий свою лояльность, перед старшим наблюдателем и его помощниками.
Сотни людей шли вперед, не понимая, зачем их ведут вглубь шахты. Когда они дошли до тупика, их начали уплотнять, запихивая все больше и больше.
"Радуйтесь! Вам больше не придется работать и вы сможете бездельничать сколько влезет. Всем вам предоставляется отдых до конца ваших дней" - не унимался заводила-охранник. Его дружки забавлялись представлением и пинками проталкивали людей.
Судя по тому, как остальные пресмыкались перед ним, он был главарем отряда.
Когда рабов добилось достаточно, охранники обернулись, чтобы уйти, как в них уперлись автоматы.
"И вы тоже идите" - ответил мужчина в одежде с вышитым раскрытым глазом.
Лицо весельчака мгновенно побледнело.
"А мы-то че? Мы ж верно служили вам! Мы же...", - начал запинаясь весельчак, но его перебили.
"Ну вот. Верно работал, так иди отдыхать" - сказал наблюдатель и оскалился.
Один из подчиненных весельчака решил не кинуться в атаку, вооруженный лишь шоковой дубинкой, но стило ему сделать один только шаг, как его голова разлетелась на куски.
"Иди", - повторил палач.
Охранники обреченно заняли свое место среди рабов. Отойдя подальше, наблюдатель взорвал заряды. Верх шахты обвалился и навсегда отсек путь ко свету.
Кто-то пытался разобрать завал, а кто-то начал безостановочно рыдать. Охранников попытались растерзать, но на это не хватило ни сил, ни желания. "Они жили в страхе, и привыкли принимать боль, не огрызаясь", подумала Мидо.
И люди сидели и ждали, сами не зная чего. Когда уже большая часть погибла, сквозь стены заструился алый свет. Катакомбы залились светом и к ним спустилась она. Белокурая девушка, с большими, голубыми глазами. Она улыбалась, а в её свете не было места для страха и печали.
Пленники припали к её ногам. "Я знаю, что вы хотите! Вы хотите выжить. Свобода - вот что вам нужно, и я дам это!".
Руки выживших касались её стоп. Люди прижимались друг к другу. Вжимались. Сливались. Плоть становилась подобной глине: пластичной и податливой.
"Вот как ты появился! Хотя, глупо было думать, что это не её рук дело", подумала Мидо и принялась покорять разум чудовища. Вся эта пережитая боль, весь это ужас долгих часов в кромешной тьме и предшествовавших лет рабства. Поняв историю жизни монстра, она нашла ключ.
"Угадай, кто сейчас ждет тебя у выхода из шахты? - прокричала она в голове существа. - Правильно - это те, что обрекли тебя верную смерть. Они похоронили тебя заживо! Иди. Иди и убей их всех!".
Силы начали покидать её. Главная причина, по которой маги не являлись универсальными машинами Судного дня - запас внутренних сил, которого могло хватить только на пару часов боя, после чего либо они отправляются в тепленькую кроватку баиньки, либо их обливали бензином враги и сжигали прямо на месте обнаружения. Что ни говори, но реакция большинства солдат на магию была сродни реакции испанской инквизиции.