Посмотрев на брата, я не дрогнула.
– Дагон выбрал меня не без причины. Он будет гордиться мной. Все вы будете гордиться мной.
– А если не справишься? – В голосе его звучал открытый всем вызов.
– Тогда окажется, что я проиграла, и мне придется держать ответ перед Ним, когда я спущусь под воду, – ответила я. – Моя попытка не будет стоить нам ничего, кроме времени, и если уж мы не способны выделить на нее толику времени, кто тогда сможет?
Мои однокашники еще спали. По подбородку Кристины стекала струйка слюны. Я внимательно посмотрела на них, стараясь запомнить именно такими, какими они были в этот момент. Облик их скоро изменится.
– К тому же, – добавила я, – если меня ждет неудача, на вкус они окажутся не хуже всех остальных. А теперь помогите мне поднять их наверх.
Проснулись только Кристина и Майкл. Еще один контрольный фактор в и без того сложном эксперименте. Джереми находился в отключке благодаря дополнительной порции снотворного, помещенной ему за щеку. Я сидела возле постели Терри, делая пометки в своем журнале, когда она дернулась в наручниках, приковывавших ее к постели. Небольшое движение, однако, заставило цепь звякнуть о раму кровати. Вовремя посмотрев на нее, я заметила, как она открыла глаза и сонным взглядом посмотрела в моем направлении.
– Вайолет? – спросила она хрипловатым со сна голосом. – Неужели я уснула?
Она попыталась сесть, однако наручники удержали ее на месте. В глазах ее вспыхнула паника, прогоняя последние остатки сна.
– Вайолет? – На сей раз в моем имени прозвучала пронзительная нота. Терри еще не полностью поняла, что здесь происходит. Теперь она дернула наручники так сильно, что заставила дрогнуть раму кровати, и натянула трубку капельницы, подсоединенной к внутренней стороне ее левого локтя. Расслабившись, она посмотрела на иглу так, как будто никогда не видела ничего похожего.
– Существует отличный шанс на то, что твоя прапрабабушка была родом из Иннсмута, – спокойно проговорила я, заглядывая снова в свой журнал. – Ты не знала этого? Наверное, нет, раз не узнала имя нашего города. До своей кончины она родила двоих детей. После этого твой прапрадед вступил во второй брак и имел троих детей от второй жены, которая всегда называла всех пятерых своими собственными. Насколько я понимаю, повторные браки не были тогда в обыкновении, что кажется достаточно странным, учитывая общую смертность в те времена. Трудно быть абсолютно уверенной в отношении того, кто от какой женщины происходит, однако я на девяносто процентов уверена в том, что ты происходишь от первой жены своего прапрадеда. Но скоро мы будем точно знать это.
– Вайолет, это не смешно.
Я посмотрела на нее.
– Никто здесь и не думает шутить. Я объясняю тебе, почему ты оказалась здесь.
Терри уставилась на меня.
– Что?
– Ты находишься здесь, потому что существует хороший шанс на то, что ты происходишь от первой жены своего прапрадеда, – повторила я. – Она была слабой. И даже не начала обнаруживать иннсмутские черты к моменту смерти. Наверное, поэтому и ее дети никогда не обнаруживали их – или, если это было не так, сведения до нас не дошли. Однако по меньшей мере один из них дожил до зрелости. Простой расчет. У твоего прапрадеда было пятеро детей от двух женщин, и четверо из них имели собственных детей. И если ты на самом деле происходишь от иннсмутской женщины, мы узнаем это через несколько дней.
Лицо ее исказил неподдельный страх.
– Несколько… несколько дней? Вайолет, я должна вернуться в университет. Ты не можешь удерживать меня здесь. Остальные заметят мое исчезновение.
– Остальные в данный момент замечают только собственные трудности, – заметила я. – Кристина без перерыва визжит уже два часа. А Майкл все время хохочет.
– Ты обезумела, – голос ее превратился в шепот. – А где Джереми?
– Пока еще спит. Но я намереваюсь скоро разбудить его. – Я попыталась говорить успокоительным тоном. – По правде сказать, я не стала бы волноваться на твоем месте. Тебе будет удобно. Пока ты спала, мы ввели в твою вену катетер, поэтому тебя не ждут никакие трудности, никакая грязь, a через несколько дней мы будем знать все, что нам нужно.
– Ты не можешь…
– Как человек науки, – ответила я. – Именно это я как раз могу сделать.
Она уже кричала на меня, когда я встала и аккуратно прикрыла за собой дверь, оставив за нею всякие крики. Звукоизоляция имеет множество плюсов. Проверив в последний раз свой журнал, чтобы убедиться в том, что у меня есть все необходимые записи, я направилась по коридору в сторону комнаты Джереми, заставив свое лицо принять нейтральное выражение. Он так и не поймет, насколько просто ему было работать с мышами. Мыши не умеют говорить, не способны спросить, почему ты так обходишься с ними… или сообразить, что они попали в контрольную группу.