Какой палящий зной! У ног моих цветы
Дождь легких лепестков просыпали душистый.
Вокруг летучих искр несется рой огнистый
И падает, кружась, с туманной высоты.
Пробился белый дым дрожащею струей
Сквозь мягкие ковры и пурпурные ткани.
Вопят и мечутся, как спугнутые лани,
Рабыни с женами дрожащею толпой.
Как много слышал я от них любви речей;
Притворной ласки их изведал я немало;
Но ни одна, любя, меня не обнимала,
И ложь мне чудилась во взгляде их очей…
Вот кубок древний мой. В него я до краев
Душистого вина волью густую влагу
И осушу его. Потом на ложе лягу
И буду ждать Истар, владычицу боев.
Она сойдет ко мне, прекрасна и стройна,
В своей усыпанной рубинами тиаре,
В чудесном поясе, на злобной тигров паре,
И скажет мне, склонясь, с улыбкою она:
К тебе слетела я, могучий властелин,
Из области небес к земному изголовью,
Чтоб, усладясь моей божественной любовью,
Ты гордо низошел во мрак немых долин».
Недаром мне она являлась в вещих снах,
Победы славные заране обещая;
В нездешнем трепете вздымалась грудь нагая,
Усмешка дивная играла на устах.
Истар, зову Тебя! Скорее низойди
На жертву пышную, желанием объята.
На ложе царственном, в куреньях аромата,
Я с кубком жду Тебя. Приди ко мне, приди!..
Как горячо вино! Какой пожар в крови!
Сильнее едкий дым мне застилает очи.
Все гуще, гуще он, предвестник вечной ночи…
Истар… Ты не пришла… Реви, мой слон, реви!..
«Садящейся луны зловещее пятно…»
Садящейся луны зловещее пятно,
Как глаз таинственный, мерцает из-за тучи.
Блестит созвездия; но вкруг меня темно.
Дорогой узкою иду уже давно,
И лес по сторонам смыкается дремучий.
Душа моя полна таинственных созвучий.
Их передать нельзя на языке земном.
Мне страшно; страшно так, как не бывает днем.
Слова молитв встают в сознании моем,
Как будто пред бедой какой-то неминучей.
Деревья голые слились в сплошную тьму.
Вода стоячая блестит среди дороги.
Так тяжело идти; устало вязнут ноги.
И ночи шорохи, наперекор уму,
Неизъяснимые родят во мне тревоги…
«Там, где слышатся крики стрижей…»
Там, где слышатся крики стрижей,
Там, где сосны растут вдоль обрыва,
И под сенью их воздух свежей…
Где в овраге тенистая ива
Защищает листвою своей
Однозвучно журчащий ручей —
Там люблю я прилечь, утомленный
Зноем жаркого летнего дня, —
И дриады ласкают меня
Тенью сосен, ко мне наклоненной…
«Колыхается спелая нива…»
Колыхается спелая нива.
С неба льется томительный зной.
Все вокруг отдыхает лениво;
Все вкушает полдневный покой.
Легкий ветер, летя над землею,
Золотую колышет волну.
Небо манит своей синевою;
Небо тянет в свою глубину.
Пышно дремлет красавица Гея,
И куда только взор повернешь –
Серебрятся овсы, зеленея,
Да желтеет дозревшая рожь…
«Резко павлины кричат…»
Резко павлины кричат;
Знойное солнце палит.
Статуй задумчивых ряд
Стройно под солнцем стоит.
Низенький портик вдали;
Пыльная зелень кругом.
От истомленной земли
Веет полуденным сном…
«Закат пылал. Курений сонных струи…»
Закат пылал. Курений сонных струи
Из недр земли неслися к небесам.
Цветов и трав горели поцелуи;
Река, дрожа, ласкалась к берегам.
Бессильных грез поверженные тени
Лежали ниц, молясь иным богам.
Вздыхала ночь. Пьянящих испарений
Густой туман клубился по лугам.
«Я видел сон: вздыхала грудь земная…»
Я видел сон: вздыхала грудь земная,
За стоном стон ночную мглу будил;
Они в эфир просились, замирая,
Стремясь в миры неведомых светил.
И вняли им, тем стонам бесконечным,
Далеких звезд бессмертные огни,
И, изменив своим путям предвечным,
На зов земли спустилися они.
Горя во мгле, с любовью ниспадали
На грудь земли созвездья с высоты…
Сойди ж и Ты на зов моей печали,
Звезда Любви — Богиня красоты.
«Дики ущелья пустынные…»
Дики ущелья пустынные…
Серые груды камней…
Тихо преданья старинные
В памяти встали моей.
Яркими злыми картинами
Знойно тревожные сны
Грозно плывут над долинами
Всеми забытой страны.
Слышу я рокот губительный,
Гром беспощадных речей;
Вижу и свет ослепительный
Огненно-жгучих мечей.
Чудятся чьи-то рыдания,
Скорбные лики теней…
Властно седые предания
В памяти встали моей.
«Вокруг креста обвившись, изумрудный…»
Вокруг креста обвившись, изумрудный
Прекрасный Змей, короною блестя,
Мне говорил. Я слышал голос чудный.
Змей кроток был и ласков, как дитя.
И речь его мне в душу проникала;
Ласкало взор сиянье чешуи.
Как сладкий сон, с раздвоенного жала
Текли слова пленительной Змеи:
«О, будь светлей и не люби, как звери.
Забудь про страсть. Влюбленность лишь чиста.
Ищи ее!.. Пленительных мистерий
Зовет людей святая красота.
Она спасет остатки поколений»…
Шептали мне змеиные уста,
И я упал внезапно на колени —
Поцеловать подножие креста.
«Черная, многоочитая…»
Черная, многоочитая,
На землю к нам с высоты, –
Млечным Путем перевитая,
Смотришь задумчиво Ты.