Де Марбо выкрикивал команды на эсперанто, чтобы всем было понятно. Люди начали строиться неровным квадратом с гусарами по восточному краю.
– Пойду за оружием!– крикнул Бертон французу.
– Куда?– спросил де Марбо.
– Музыкальные инструменты. Их можно использовать как дубинки.
Он побежал к эстраде, за ним рвануло еще несколько человек. Андроиды, шедшие с севера, то есть ближе всего к эстраде, не ускорили шага и не издали ни звука. Если бы они побежали, то успели бы перерезать Бертону дорогу. Он вооружился саксофоном, другие похватали гитары, альты, флейты, валторны – все, что могло быть использовано как оружие.
Они быстро вернулись на свои места в неровном квадрате, который построил де Марбо. Француз трепетал от предвкушения, голубые глаза его горели, круглое лицо сияло улыбкой.
– Ну, дорогие мои!– крикнул он гусарам.– Сейчас вы покажете этим чудищам, как сражались солдаты Наполеона!
Голос его заглушил громкий утробный рев. Все обернулись к южному краю поляны, где возвышался на задних лапах Бармаглот, вытягивая змеиную шею и разинув пасть с четырьмя зубами. К счастью, он не сразу напал на людей, как боялся Бертон, а опустился на все четыре лапы и медленно зашагал к ним, не прекращая реветь.
Бертон стоял на западной стороне строя, лицом к зверям и Рыцарям. Как только Бармаглот двинулся вперед, звери и кони с Рыцарями начали неспешно приближаться к людям.
Андроиды надвигались на квадрат со всех сторон, стройными рядами и совершенно безмолвно.
Бертон внезапно обнаружил, что Звездной Ложки нет среди гостей. Она забралась сбоку на «русские горы» и сидела, как на жердочке, возле верхушки перекрестья.
Идти за ней было поздно. Звать ее вниз – значит привлечь к ней внимание андроидов. Быть может, они ее не заметят. Да и потом, она сама себе хозяйка. Нет, это он зря. Будь у него возможность добраться до кресла, он полетел бы к ней и забрал ее отсюда.
ГЛАВА 32
– Их втрое больше, чем нас,– громко сказал Бертон всем, кто мог его слышать.– А крупные зверюги и Рыцари каждый стоят десятерых. Но все-таки постарайтесь отобрать у андроидов копья и палицы. Если кто-то из них упадет, хватайте его оружие.
Де Марбо повторил этот совет так, чтобы услышали все.
– О Господи!– воскликнула чернокожая женщина, одна из шансеров.– Как же нам быть? Мы не можем проливать кровь! Мы пацифисты, мы люди мирные перед оком Всевышнего!
– Черт побери, женщина!– крикнул Бертон.– Это же не люди! Они машины! Защищать от них свою жизнь – никакой не грех!
– Верно!– подхватил один из негров.– Не грех! Сражайтесь, братья и сестры! Сражайтесь во имя Господне, не зная греха! Разорвите их в клочья!
Какая-то группка, скорее всего обновленные баптисты свободной воли, запела духовный гимн.
– Если будете петь, вы не услышите моих приказов!
Квадрат под предводительством француза двинулся к креслам. Бертон, шагавший в арьергарде, то и дело оглядывался назад. Рыцари и звери не прибавили шагу: очевидно, их запрограммировали сближаться с определенной скоростью.
Бармаглот замыкал ряд андроидов, шедших с южного края поляны. Атака чудовища будет самой опасной, и против него надо бы выставить по крайней мере шестерых вооруженных саблями мужчин. Бертон выругался. Эх, ему бы саблю вместо этого саксофона!
Живой квадрат – женщины внутри, мужчины снаружи, в виде защитной оболочки, – быстрым шагом приближался к рядам андроидов, которые стояли перед креслами. Здесь эти твари столпились гуще всего – их было штук двести, если не больше. Тот, кто спланировал бунт, правильно угадал, что гости постараются добраться до транспортных средств. Чтобы залезть на вершину холма и укрыться в особняке, пришлось бы атаковать больших зверей и Рыцарей, а вид у них был такой устрашающий, что люди, естественно, избрали более легкий путь.
И вдруг шедшие впереди разразились проклятиями и воплями. Бертон подпрыгнул, чтобы посмотреть, что их так напугало, и, увидев, как кресла взмывают в воздух без седоков, застонал. Андроиды, укрывшиеся за передними рядами, запускали кресла в полет. Даже если бы людям удалось пробиться через заслон, сбежать по воздуху они уже не могли; им пришлось бы уходить дальше в лес, где за ними началась бы охота.
Де Марбо мгновенно это понял и велел всем остановиться. Но люди продолжали рваться вперед, расталкивая соседей локтями, пока гусары де Марбо не остановили их наконец. Француз тут же побежал к арьергарду, ставшему теперь авангардом.
– Нужно пробиваться в особняк! – крикнул он. – Дик, возьми с собой парней и дуй на левый фланг! Доверяю вам самое главное -защищать нас от Бармаглота!
Бертон поспешил выполнить команду. Андроиды продолжали приближаться, медленно и безмолвно. Они были уже в шестидесяти футах от людей.
Бертон с гусарами вырвался на передний край левого фланга, пробиваясь сквозь толпу, которая с трудом разворачивалась в обратном направлении. Люди, не приученные к дисциплине и напуганные, естественно, нарушили строй: кто-то бежал быстрее других, расталкивая соседей, а кто-то, как и следовало ожидать, упал, и бегущие наступали на лежавших. Бертон успел мельком взглянуть на авангард, который, во главе с французом, вступил в борьбу с Черным и Белым Рыцарями, со Львом и Единорогом, Моржом, Грифоном и Шалтаем-Болтаем. И вдруг прямо перед ним возникла разинутая в реве пасть Бармаглота с четырьмя блестящими зубами и слюной, стекавшей с верхней губы. Бертон изо всех сил швырнул в нее саксофон, и страшилище машинально захлопнуло пасть, ткнувшись носом Бертону в грудь. Тот задохнулся, отлетел назад и покатился, стараясь восстановить дыхание. Несколько женщин упали на него сверху