– Он проиграл,– возразил китаец.– Стоит нам только воскресить своих друзей, и тогда ему…– Он осекся, широко разинув рот.– О Боже! А вдруг он запретил их воскрешать?
– Вот именно,– сказал Бертон. – Что ж, скоро мы это узнаем.
Их нагнал Фрайгейт, постоянно оглядывавшийся назад. Бертон тоже обернулся посмотреть, что так занимает американца. Позади них по склону медленно тащился Галл.
– Может, я слишком подозрителен,– сказал американец,– но разве вам не кажется странным, что его не убили, когда он упал? У меня нет никаких оснований его подозревать, и тем не менее он все-таки был Джеком Потрошителем. А вдруг он запрограммировал андроидов так, чтобы они его не убивали? Или даже дал им команду стукнуть себя легонько по затылку, если мы начнем побеждать. Мне ужасно неприятно все это говорить, но теперь нам нельзя рисковать.
– Я думал то же самое,– отозвался Бертон.– И все же его рассказ звучит правдоподобно.
Остальной путь они проделали в молчании. Небо было попрежнему голубое, а солнце стояло примерно там, где должно было находиться в шесть часов. Бертон вспомнил слова Болванщика: «А на часах все шесть…»
В лесах снова запели птицы, белка сердито кого-то бранила – должно быть, одного из Алисиных котов. Напуганные шумом битвы дикие зверушки было примолкли, но теперь, когда стало тихо, вернулись к своей обычной жизни. Весь этот шум и вавилонское столпотворение ничего не значили для них. Невинные лесные твари жили исключительно настоящим; прошлое было забыто.
Бертон позавидовал их невинности и тому, что они не осознают бега времени.
Взобравшись на вершину, друзья остановились перевести дух в большом чудесном саду, усаженном цветами. Бертон глянул на небо – не осталось ли там кресел, прижавшихся где-нибудь к голубой тверди. Они будут висеть, пока не кончится запас энергии, а потом плавно опустятся на верхушки деревьев.
Бертон и его спутники вошли в огромный пустой особняк – по крайней мере они надеялись, что он пустой, – и обшарили все комнаты с оружием в руках. Удостоверившись, что никто не прячется в засаде – ни андроид, ни человек, – они приняли душ и, надев простые, но чистые халаты, встретились в просторной библиотеке. К тому времени противошоковые таблетки, которыми снабдил их компьютер, уже оказали свое действие. Но ощущение крайней усталости и подавленности осталось. Спиртное почти не помогало. Есть никому не хотелось.
– Ладно, чего тянуть,– сказал Бертон, усаживаясь за компьютерный пульт.
Ему было страшно задавать этот вопрос, но он его задал. И компьютер сообщил именно то, что Бертон так боялся услышать.
Воскресить погибших – Нура, Терпина, Софи, де Марбо, Афру и прочих было невозможно. Кто-то наложил запрет, и компьютер отказался назвать имя.
– О Господи!– простонала Алиса.– Мы с Монти были вместе всего шесть дней, и теперь я потеряла его навеки!
– Не навеки,– откликнулся Бертон.– Мы найдем способ отменить запрет. Когда-нибудь.
– Нужно предупредить остальных,– сказала Алиса.
– Остальных?– переспросил Бертон.– А-а, ты имеешь в виду жителей Терпинвиля, Нетли с компанией и цыган!
– Предупредите цыган,– вмешался Фрайгейт.– Плевать нам на тех, кто вышвырнул нас с Томом из наших миров. Они не заслуживают никаких предупреждений. Чего они заслуживают, так это… в общем…
– Я понимаю твои чувства,– сказал Бертон.– Но они в каком-то смысле наши союзники. Снарк – или кто-то еще, кем бы ни был этот убийца, – не ограничится нападением на нас.
– Откуда ты знаешь?– спросил Фрайгейт.
– Я не знаю, но предупредить их мы обязаны.
Сперва он попробовал дозвониться в Терпинвиль. Но, хотя связь работала исправно, никто не отвечал. Экран же сплошь был залит мутным темно-янтарным светом, в котором ничего не удавалось разглядеть.
Бертон уже собрался попробовать вызвать Нетли, как вдруг Ли, По воскликнул:
– Погоди! Мне кажется, я что-то видел!
– Что?– спросил Бертон, сощурив глаза, словно это могло помочь.
– Что-то темное. Движущееся,– ответил Ли По.
Остальные сгрудились возле пульта, пристально вглядываясь в экран.
– Я ничего не вижу,– заявил Бертон.
– У тебя нет моих орлиных глаз,– возразил Ли По и ткнул пальцем.– Вот оно! Неужели не видишь? Темное и движется очень медленно!
Чуть погодя Бертон тоже заметил зыбкое темное пятно. Оно перемещалось еле-еле, бесконечно долго подплывая поближе. Прошло несколько минут, и наконец очертания стали более отчетливыми.
– Это же человек!– ахнула Алиса.
Бертон попросил компьютер сделать изображение посветлее, если возможно. Жидкость – а это, бесспорно, была жидкость, раз человек в ней плыл, – слегка осветилась. Прошло еще несколько минут, и они увидели лицо чернокожего человека с выпученными глазами и разинутым ртом.
– Не знаю, что там стряслось,– проговорил Бертон,– но, похоже, что-то ужасное. Терпинвильский экран для принятия сигналов извне находится в комнате рядом с кабинетом Тома. И эта комната явно наполнена водой или какой-то другой жидкостью.
– Не может быть!– воскликнула Звездная Ложка.
– Еще как может! Компьютер способен сделать что угодно.
– Попробуй звякнуть Нетли,– посоветовал Фрайгейт.
Бертон так и сделал. На сей раз жидкость на экране была более прозрачной. В глубине все сливалось, теряя черты, но вблизи темнело какое-то пятно, похожее на диван. Рядом с ним виднелся какой-то небольшой черный предмет, слишком расплывчатый, чтобы его опознать. Однако он несомненно плавал. Это могла быть пластиковая бутылка, наполовину пустая, которую воздух вытолкнул наверх.