Ближе к рассвету уставшие люди, вдоволь насытившись рыбой и плясками, отправились в стойбище, не потушив костров. Охту пришлось ещё несколько часов ждать, пока жар от догорающих углей спадёт. И только он, было, решился покинуть ненавистную пещеру, как у входа вдруг появилась пища. Еда сама пришла к нему. И хотя от неё исходил противный запах костра, всё равно, то была еда. И Охту кинулся на неё.
Орайя в то утро проснулась первой. Из своего небольшого жизненного опыта она знала: отец и другие соплеменники, после ночного, сытного пиршества будут отдыхать до тех пор, пока солнце не припечёт спины и бока, а потому у неё есть время сбегать в своё укромное место, чтобы нарисовать ещё один рисунок. Пытливое воображение юной художницы уже мысленно представило, что будет изображено в следующем её творении: танец на берегу. Костры, лижущие языками чёрные небеса. Много рыбы, вкусной и жирной. И пляшущие отец и мать вокруг костра….
Девочку спас голод животного.
Обычно Охту ведут себя крайне осторожно и сдержанно. Долго, терпеливо высматривают добычу, давая той возможность успокоиться и решить, будто никакой опасности нет. В такие моменты Охту, обычно, прячутся под коряги, или в траве, что растёт вдоль берега. Долго лежат, не шевелясь, ничем не выдавая своего присутствия. Только после, когда жертва успокаивается и начинает себя вести не настороженно, Охту приступают ко второму этапу охоты: медленно, тихо покидают место засады и начинают осторожно подбираться к будущему обеду. Иногда на путь от засады до жертвы затрачивается почти полдня. Но такая медлительность оправдывает себя. Жертва не должна догадаться о том, что на неё началась охота. Охту знал: как только будущая еда почувствует, что за ней следят, она, благодаря своим двум длинным ногам, тут же исчезнет в кустарнике или среди деревьев. А там Охту её догнать не сможет. Охту хорошо охотится только в своей стихии, в реке, или вблизи реки. В лесу Охту делать нечего. В лесу Охту сам может стать добычей. А потому Охту нападает на жертву только в самый последний, самый ответственный момент. В тот момент, когда он полностью становится уверенным в том, что жертва никуда от него не денется. Тогда зверь всем своим мощным, сильным телом стремительно выбрасывается из воды и кидается на будущий обед, разинув огромную, зубастую пасть. А до того Охту ведёт себя очень тихо и осторожно.
Но на этот раз голод и жажда решили всё за зверя.
Охту выдал хвост. Едва дочь вождя проникла в «клапан» кармана, зверь, почуяв запах плоти, не сдержался и с силой ударил хвостом о каменную стену. Орайя, не дойдя пару шагов до поворота к главной выемке, остановилась, прислушалась. Странный звук, донесшийся из глубины пещеры, насторожил девочку.
Конечно, Охту нужно было замереть, выждать. Тогда пища сама бы, из любопытства, заглянула вовнутрь. Но, в том, то и дело: ждать и терпеть, не было уже никаких сил.
Забыв обо всём, чему учили мать и природа, голодный, злой Охту бросился в извилистый проход. Орайя на секунду оторопела, неожиданно увидев перед собой страшную, раскрытую пасть. Зубы твари щёлкнули прямо перед её носом. Добыча была близка. Однако, дотянуться в одном прыжке до желанного и такого вкусного мяса, у зверя не получилось: помешал поворот прохода. Чем и воспользовалась жертва.
Все инстинкты девочки, выросшей в условиях дикой природы, среди сильных и, нередко, страшных зверей, моментально подсказали, что нужно делать. Орайя, не раздумывая, тут же подпрыгнула, правой ногой оттолкнулась от носа оскаленной морды хищника, взлетела вверх, вцепилась руками за один из наскальных выступов, подтянула гибкое, сильное тело и спустя секунду, оказалась на небольшой, наклонной площадке, до которой Охту никак не мог дотянуться.
Зверь, в изумлении задрав морду, несколько раз щёлкнул зубами, будто не веря, что еда так быстро покинула его.
— Глупый Охту! — Крикнула Орайя вглубь пещеры, вложив в голос все пережитые эмоции. — Тебе только со старым Вонком тягаться. Да и того не обмануть!
Сердце девочки гулко стучало в груди, от пережитого страха, и от восторга от собственной смелости. Да, вряд ли бы кто из её подружек смог вот так поступить с омерзительным Охту. Это ж надо додуматься: взять и наступить на его зубастую страшную пасть. Нет, только она, Орайя, дочь самого смелого и самого сильного война племени, могла сделать подобное. Все остальные, наверняка превратились бы в камень и отдали себя в пасть богу реки. Вон он, бог, смотрит на неё, задрав от удивления оскаленную морду.
— Йэйла! — Снова в восторге крикнула девочка, нащупала рукой небольшой камень, с её кулачок, и с силой метнула в голову зверя. Удар пришёлся в лоб твари, покрытый, как знала Орайя, из прочной и очень твёрдой, как камень, шкуры. Зверь, конечно, ничего не почувствовал. Орайя, из рассказов отца, знала: чтобы убить Охту, нужно добраться до его живота. Там шкура у Охту нежная и мягкая. Но Охту редко показывает свой живот, а потому убить его очень тяжело. Конечно, показывать свой живот Орайе бог реки не собирался. А потому, девочка, с удовольствием, метнула в голову зверя ещё один камень. И, как показалось Орайе, именно этот камень всё и решил.