- А может, нам тоже попробовать? - Шура с интересом посмотрела на Павла и, повернувшись к мужу, слегка пихнула его локтем, - Зря что ли ты меня столько мучаешь своими упражнениями?
- Слушайте! Это было бы очень здорово! - Дарья мгновенно поддержала её, да ещё с таким энтузиазмом, что подозрения о женском заговоре возникли сами собой.
- Э, не-э-т, тарапытся нэ нада! - у Сергея получилось так похоже на товарища Саах... ах, какого человека, что все расхохотались.
- Сначала надо найти луг с самой лучшей травой! - добавил он, когда смех стих настолько, что его смогли бы услышать.
- ??? - ??? - никто ничего не понял настолько, что все просто молча ждали пояснений.
- На этот луг надо будет привести самых лучший баранов, потом с них настричь самой лучшей шерсти, потом из нее соткать самую лучшую ткань, из которой мне сошьют самый лучший фрак. Потом мы начнем заниматься, быстренько все выучим, выйдем на паркет и всех покорим. И победим.
- А мне платье!? - возмущению Шурочки не было предела.
- А вот этим надо заняться уже сейчас, поскольку процесс будет гораздо более длительный, волнительный и удивительный.
Вот так они и вышли впервые на паркет гораздо раньше, чем в 'прошлой жизни'.
***
Поначалу Сергей не собирался никому демонстрировать ни накопленные за предстоящие годы знания, ни свои новые странные способности в точности воспроизводить любые движения. Их занятия поначалу были похожи на любые другие занятия новичков, но несколько месяцев усиленного приведения себя в порядок все-таки привели к тому, что буквально через три месяца они уже могли изобразить хоть что-то на тему всех десяти танцев - пяти европейской программы и пяти латиноамериканской. В прошлый раз они точно так же начинали с двух программ, но, поскольку Сергей никак не видел себя в роли знойного мачо, - оставили только европейскую. Он надеялся, что теперь будет по-другому, но не тут то было.
Буквально на втором или третьем занятии ему показалось, что когда они не выполняют какие-то упражнения по одному, а танцуют в паре, он может делать с партнершей всё, что угодно. Причем не объясняя словами, а просто мельчайшими движениями рук и, что называется, 'силой мысли', заставить сделать какой-то шаг больше или меньше, повернуть или наклонить корпус куда угодно и как угодно, подняться или опуститься, ускориться или замедлиться, расслабиться или напрячься. Но! Только до тех пор, пока они касаются друг друга руками. Как только тактильный контакт пропадал, они превращались в 'обычных' людей, первый год занимающихся танцами. 'Вот засада! Эта прилетевшая плюшка какая-то надкусанная прилетела. Да еще и без изюминок', - раздраженно бурчал Сергей после очередного 'латинского' занятия, - С латиной, похоже, дела будут как и в прошлый раз - никакие. В лучшем случае - чуть выше средненьких. А 'средне' меня теперь ну никак не устроит'.
'А может оно и к лучшему, на две программы времени может просто не хватить', - тут же успокоил он сам себя. 'Ну что ж, после одиннадцатого сентября начнем всех удивлять! А пока - есть не менее важные дела'.
Глава 4
Лето, подкравшееся, как обычно, незаметно, никаких сюрпризов не принесло. Весь отпуск, который на этот раз сместили на конец июня - начало июля, Сергей продумывал что, кому и где он будет говорить и писать в своих обзорах и прогнозах в оставшееся до катастрофы время.
Родиона он решил вытащить, внаглую наврав с три короба про супер-программу, которую сваяли дети, показали какому-то перцу, который раскрутил их на презентацию уже седьмого сентября. И если Родион свет Николаевич не приедет хотя бы на день-два раньше, не посмотрит, не оценит и, если надо, поправит, а если надо, заберет себе, то... То будет светопредставление, вселенский потоп и обида до конца дней. Причем не только их, но и праправнуков.
Родион прилетел только шестого утром, жутко обиделся, узнав сермяжную правду, и засобирался обратно восьмого. Но тут встала на дыбы Любаша, заявив мужу, что никак не может смириться с таким грубейшим нарушением семейного графика и положенные две недели никуда из Москвы не отпустит.
Родион приехал к ним одиннадцатого ближе к полуночи. Не говоря ни слова прошел на кухню, взял два стакана и, достав привезенную с собой водку, налил чуть ли не до краёв. Выпили, закусив лежащими на столе конфетами.
- Спасибо!
Сергей в ответ только кивнул.
- Поеду, Люба ревет без конца, у нас двое хороших знакомых погибли.
Уходя, Родион остановился в дверях и, не оборачиваясь, сказал:
- Я читал твои статьи. Наверное, еще и поэтому прилетел. Сказать, чтобы ты притормозил. Тебя пару раз цитировали. Комментарии лучше не читать... Теперь попробую заставить кого-нибудь из комментаторов засунуть свой язык себе же в задницу.
- Не стоит. Слишком много пены сейчас будет вокруг. И Навоза. Для меня это работа, а тебе ни к чему.
- Ну, смотри. Если передумаешь, напиши.
***
Возвратившись из отпуска, Сергей в первый же день принялся обзванивать знакомых журналистов, напрашиваясь на встречи и обещая златые горы. Он решил написать несколько статей в стиле, который через какую-то дюжину станет настолько распространен, что стало казаться, будто понятия о собственном достоинстве и элементарная логика навсегда покинули пишущую братию. Просторы 'традиционных' СМИ и интернета захлестнул девятый вал фэйковых новостей, как их стали называть. Перемешивание фактов, никаким образом не связанных между собой, передергивания, подтасовки, голословные обвинения, - всё шло в дело. А уж без львиной доли эпатажа ни одна статья, ни одно интервью вообще не могли претендовать на внимание почтеннейшей публики. 'Show must go on!' - этот лозунг сметал все на своем пути. И почти никто не хотел замечать, что Цирк (именно так - с большой буквы) превратился в низкопробный балаган. Он просто боялся, что сейчас, незадолго до катастрофы, на обычные обзоры и прогнозы никто, кроме узкого круга заинтересованных лиц, не обратит должного внимания.
'Вы хочете зрелищ? Их есть у меня!' - именно с таким настроением Сергей садился писать намеченные опусы. Договориться о публикации 'необычных', как он их обтекаемо назвал, статей получилось с тремя из полудюжины акул пера, на каждого из которых пришлось потратить вечер в приличных ресторанах. 'Надеюсь, этого будет достаточно, чтобы заметили. А недолговременные насмешки как-нибудь перетерпим'.
Во всех трех Сергей оперировал только фактами, взятыми из популярных газет и журналов. Нагромоздив дикую кучу из январского разрешения марихуаны в Бельгии, захвата российского самолета в Турции, взрыва около здания Би-Би-Си в Лондоне, случайного сброса бомбы американским истребителем при полете над Кувейтом (все это в марте), заключения первых в мире однополых браков в Голландии, беспорядками в Штатах из-за убийства белым полисменом афроамериканца (это уже в апреле), инцидента с 'обезумевшими восьмерками' в мае (тоже в США) и других не менее жутких событий, автор задавал вопрос - чем же все это закончится? Тут же упоминал о разрушении талибами статуй Будды и каким-то невообразимым образом связывал это с казусом, когда целый президент самых что ни на есть соединенных штатов самой настоящей Америки называет этих самых талибов музыкальной группой. В общем, отрывался, что называется, по полной. Среди этой кучи нелепых связей и дурацких выводов звучали вполне серьезные предостережения о том, что мусульманский мир не будет бесконечно терпеть и уж тем более не простит ни Ирак, ни базы на 'святой земле Ислама'. Упоминать фетву 98-го, естественно, не стал, поскольку сейчас о ней слишком мало кто знал. Единственный прямой намек заключался во фразе: 'Не дай Бог, если случится что-нибудь серьезное, никакая служба 9-1-1 не спасет'.