И сейчас же, ослабленный расстоянием - дзинь! дзинь! дзинь! - наплыл колокольный звон из долины.
Герд отступил на шаг.
- Ну чего ты стоишь? - отрывисто сказал Буцефал за спиной. - Или ты хочешь, чтобы я кликнул нашего общего Папу? Он тебя - закопает где-нибудь неподалеку…
Огненный удав упрямо повторял извивы дороги. Герд, как зачарованный, видел: платки, кресты на шнурочках, шляпы…
Хоровод призраков. Грубые и веселые лица.
Спасения уже не было.
- Они идут, - упавшим голосом сказал он.
Моталось и выло разноцветное пламя - горели реактивы. Красные, синие, зеленые фейерверки, взрываясь, вылетали из окон. Лабораторный корпус пылал, будто новогодняя елка. Его закидали термитными шашками, когда колонна еще не подошла к санаторию. А потом передовая группа «братьев» побежала к главному зданию, чтобы продолжить работу, и полегла на площадке перед ним, все пять человек, раскиданные автоматным огнем. Ветер трепал черные шелковые рубашки с нашитыми на плечах крестами.
- Они идут, - упавшим голосом повторил Герд.
На него никто не обратил внимания. Только директор, как ужаленный, обернулся и пару мгновений соображал - кто бы это мог быть.
Затем тряхнул головой.
- Ты ляг, ляг на пол, - снова опускаясь на корточки, сказал он. Показал нетерпеливой рукой - мол, ляг вон там и лежи. Тут же отвернулся к Поганке, который, расставив колени и страшновато сведя к переносице малиновые зрачки, привалился в углу между бронированным сейфом и шкафом: - Ну напрягись, я тебя очень прошу!.. - Я напрягся, не шевеля губами, как лунатик, ответил Поганка. Бесполезно, там никто не подходит. - Ну включись в другой номер. - Я звоню по обоим сразу. - Ну тогда попробуй муниципалитет. - Хорошо, ответил Поганка, попробую держать все три номера. - Челюсть у него отвисла, слабые щеки ввалились, бескровный язык, как тряпочка, свисал из мокрого рта.
- Хорошо, хоть дым не в нашу сторону, а то задохнулись бы, - сказал Карл. Он прижался с краю от распахнутого окна, уставя вниз автомат. И еще трое учителей, тоже с автоматами, одетые кое-как, стояли у других окон. Герд их не знал, они вели занятия в младших классах. - Ты присядь, присядь все же, звереныш, а то заденут, - посоветовал Карл. - А еще лучше - уходи к остальным, они в физкультурном зале. Может, и отсидитесь. Не хочешь? Тогда ложись. И не расстраивайся, звереныш , мы все это знали, уже давно знали, ты здесь не один такой прорицатель, я не хуже тебя чувствую…
- Представляешь, что мне ответили, когда я позвонил в Маунт-Бейл? Ну - по поводу Глюка, - вновь обернувшись, сказал директор. - Они мне ответили: «Не беспокойся, парень, он уже горит, твой чертов родственничек. А скоро подожжем и тебя - со всем отродьем».
Карл вытер нос, оставя под ним следы черной смазки.
- А ты думал? Они же нас наизусть выучили… - Выдвинулся из проема и быстрой очередью прошил во дворе что-то невидимое… - Перелезть сюда хотел, гад… Эй, кто-нибудь! Киньте мне еще магазин!
- Я звоню… Никто не подходит… - бесчувственно сообщил Поганка.
Герд, как ему было велено, лежал на полу. Звенело в ушах, и глаза начинали болеть от беспощадного света. «Братья» еще в самом начале повесили над санаторием четыре мощные «люстры», и они, выжигая тень, заливали окрестности мертвенным, ртутным сиянием. Он уже немного жалел, что вернулся. Надо было немедленно, как только увидел огненного удава, бежать в горы. Сейчас он был бы уже далеко. А теперь - что? Теперь он тут погибнет вместе со всеми.
Сильно пахло какими-то незнакомыми едкими химическими веществами. Пол подрагивал, как будто по первому этажу разгуливало стадо слонов. Снаружи непрерывно кричали - в сотни здоровенных глоток.
- Нам сейчас требуется хороший шторм, - заметил директор. - Или даже ураган - баллов эдак в двенадцать, с дождем и молниями. Чтобы всю нечисть отсюда выскребло… Фалькбеер! Как там у нас насчет урагана?
- Мы делаем, делаем, - раздраженно отозвался один из учителей, голый по пояс, с веревкой, пропущенной через петли, по-видимому, треснувших джинсов. - Что вы от меня хотите? Я тащу циклон с самого побережья.
Директор на него уже не смотрел. Он смотрел на дверь, бабахнувшую по стене, словно от динамита. Привалившись совершенно без сил к косяку, давя в грудь ладонями, словно для того, чтобы не лопнуло сердце, стоял там учитель Гармаш в рабочем балахоне и тапках на босу ногу, открывал рот - беззвучно и часто, как когда-то Лаура.