Атлант только кивнул. В его суровых глазах дрожали отсветы прошлых битв. Кому, как не ему, было знать, что такое человек, алчущий чужого богатства и власти.
Внезапно откуда-то с верхних этажей дворца послышалось странное заунывное пение. Постепенно нарастая, оно перешло в жуткий нечеловеческий вой. Оба воина живо вскочили на ноги. В руках одного сверкнуло широкое лезвие секиры, руки другого подняли копье. Так же внезапно, как и возник, вой стих. Невероятное удушающее безмолвие обрушилось на плечи застывших людей.
Лицо пикта побелело, губы едва заметно шевельнулись.
— Валка, что это было?
— Не знаю, — так же тихо ответил атлант.
Спустя мгновение пение раздалось снова. Теперь в нем слышались просьба, призыв и страстная мольба. Оцепенев, оба воина слушали звуки таинственного пения. Вновь, постепенно нарастая, оно перешло в угрожающий вой и резко оборвалось.
Не сказав ни слова, Кулл вытащил из костра головню покрупнее и неслышным шагом двинулся к лестнице, ведущей наверх. Брул сделал тоже самое и, крадучись, поспешил за другом. В трещину на потолке пещеры заглянула луна, озарив крепость мертвенным бледным сиянием. В призрачном свете все казалось загадочным и нереальным.
Ступая по шатким ступеням, они довольно быстро оказались на площадке второго этажа. Осторожно обогнув разрушенные остатки лестницы, перекрывающие дверной проем, Кулл быстро проник внутрь обширной комнаты, за ним неслышно проскользнул Брул. Очутившись внутри, оба замерли, настороженно прислушиваясь к малейшим шорохам. Однако кругом стояла мертвая тишина. Тогда они медленно двинулись вперед, скрываясь за длинным рядом алебастровых колонн. Под ногами хрустело каменное крошево. Передняя часть комнаты была достаточно освещена луной, дальняя часть, отделенная грандиозной аркой, выглядела темной и зловещей. Обломки опрокинутой мебели, проломленные стены, остатки картин и ковров — все находилось в полном беспорядке, безжалостно поломанное и разбросанное.
Вновь раздалось таинственное пение. Теперь оно звучало совсем близко. В нем слышались лютая злоба и жестокость. Пение раздавалось все громче, приобретая оттенок мучительного страдания. Постепенно оно начало стихать и вскоре совсем прекратилось.
Внезапно комната озарилась ослепительным светом. От неожиданности оба воина буквально остолбенели.
Атланта тотчас охватило странное ощущение, будто что-то мгновенно сковало его тело железными тисками холода, не давая не то что шевельнуться, но даже дышать. Только глаза еще способны были отмечать происходящее. Завороженный Брул замер подле него, тоже не в силах двинуть и пальцем.
Помещение неузнаваемо изменилось, по нему как будто пробежала едва уловимая рябь, туманящая сознание. Теперь вместо запустения воины находились в роскошной комнате, убранной дорогими коврами. Комната была хорошо освещена десятками факелов, воткнутых в специальные ниши на стенах, и полна изящных предметов. В противоположном конце от входа, в широком просторном алькове, находился высокий резной трон из нефрита. По обе стороны его лежали две огромные черные кошки, их желтые глаза немигающе смотрели на людей. В них таились предвкушение желанной добычи и спокойная уверенность в собственных силах.
На троне сидела обнаженная женщина. Ее лицо казалось бы прекрасным, если бы не красные глаза и жестокое выражение резко очерченных губ. В руках у нее находился странный музыкальный инструмент. Женщина поднесла его к губам, и таинственная мелодия раздалась снова. Взяв жуткий аккорд смерти, женщина с холодным безразличием посмотрела на людей и шипящим голосом произнесла.
— Стойте и не двигайтесь…
Гулкое эхо подхватило ее негромкие слова и понесло их сквозь бесконечные анфилады дворцовых комнат. Пламя факелов слегка качнулось и замерло.
— Стойте и не двигайтесь, — повторили мертвые стены спустя мгновение.
При отзвуках этого голоса две огромные кошки, сидящие по бокам трона, резко поднялись. Их длинные хвосты нервно задергались из стороны в сторону. Одна из них обнажила длинные белые клыки и злобно зарычала.
Обнаженная женщина что-то еле слышно произнесла, положив ладони на головы демонических созданий. Огромные хищные твари тут же успокоились, нехотя вернувшись на свои места. В их широко открытых глазах отразился безумный огонь ада. Только далекий отголосок ветра нарушал тишину в комнате. Причудливые предметы, люди и пара гигантских кошек — всё замерло в полном покое.
Спустя минуту мелодия прозвучала снова, но теперь в ней слышались спокойствие и расслабленность. Музыка обволакивала тело и погружала в сон. Не в силах сопротивляться чарам оба воина медленно впадали в сонное оцепенение. Мелодия звучала все тише, пока не умолкла. Свет постепенно померк, и стало темно, как прежде. Снаружи донесся далекий нечеловеческий крик, и пламя факелов вспыхнуло с новой силой.
Неожиданно тяжелая секира атланта с громким стуком упала на пол из ослабевшей руки, и Кулл тут же вскинул голову, выйдя из оцепенения. Воин мгновенно оценил ситуацию.
— Брул! Очнись, приятель! — яростно взревел он, подхватывая секиру.
Пикт шевельнул плечом, и его глаза приняли осмысленное выражение. Женщина на троне зашипела, как раненая змея. Ее красные глаз превратились в раскаленные угли. Две кошки вновь встали, готовые броситься вперед. Колдунья указала на людей пальцем. Ее алые губы произнесли какое-то злобное проклятие. В следующее мгновение обе гигантские кошки бесшумно двинулись на людей. Каждая из них размерами превосходила взрослого человека. Обе скользили как привидения, вызывая суеверный ужас.
Сохраняя выдержку, воины медленно отступали. Одна из гигантских тварей стремительно прыгнула. Кулл мгновенно присел, вскинув секиру над головой. Огромное животное пролетело над атлантом, и лезвие топора проделало в ее брюхе страшный разрез. Через вспоротую плоть на пол хлынул поток крови. Раненая зверюга жалобно взвыла. Прежде чем сдохнуть, она протащила собственные внутренности по залу и рухнула у ног своей хозяйки.
Брул не стал дожидаться развязки. Выставив перед собой копье, он сам ринулся на вторую бестию. Мощным ударом лапы кошка отбила копье и, оскалив клыки, бросилась на человека. Пикт ловко откатился к окну, едва не угодив под острые кинжалы когтей. С верхнего этажа дождем посыпались камни, покореженные перекрытия и труха прогнившего дерева. Оттуда же с грохотом упала здоровенная дверь, накрыв Брула спасительным щитом.
Развернувшись на месте, кошка одним скачком оказалась на двери, придавив ее своей тяжестью. Все произошло в долю секунды. Кулл вновь поднял секиру над головой, громким криком привлекая к себе внимание демона. Кошка злобно взревела, поворачиваясь в его сторону. Памятуя о том, что стало с ее напарницей, она не торопилась. По спине атланта пробежали мурашки. Тварь двигалась с невероятной грацией. В ее крадущейся поступи угадывалась беспощадная решимость покончить с ничтожным человеком, дерзнувшим войти в темные пределы ее повелительницы.
Брул, оглушенный падающими обломками, с трудом выбрался из-под завала и, качаясь из стороны в сторону, поискал глазами копье. Кошка, не обращая на него внимания, метнулась к атланту. Кулл, пятясь, отступил за колонны, прикрываясь секирой как щитом. Между колонн было достаточно пространства, чтобы там свободно прошел человек, но для громадной туши чудовища его было явно маловато. Зверюга яростно взревела, пытаясь достать ускользающую жертву длинными когтями. В следующий миг копье пикта, пущенное твердой рукой, пробило ее шкуру возле самого сердца. Полный немыслимой ярости рев потряс зал, чудовище закружилось на месте, пытаясь вырвать острую занозу, причиняющую ей невыносимую боль. Брула, задетого раненой тварью, отбросило в сторону, будто сухую щепку, и в этот момент Кулл обрушил ей на голову боевой топор. Зазубренное лезвие с хрустом вошло между глаз бестии, повергая ее на окровавленный пол. Следующим ударом атлант размозжил ее череп, словно гнилой орех. Глухое клокотание в горле демона медленно затихло. Струя черной крови, толчками вытекая из страшной раны, неторопливо зазмеилась в сторону каменного трона, где сидела обнаженная колдунья. Наступила зловещая тишина.