— И сколько стоит? — глядя косыми глазами на бутылку, икнул я.
— Дорого стоит, — ответил Ян. — Но ты-то у нас не абы кто. Ты — «новая кровь» из другого мира. Хочу помочь тебе, как другу, так что бесплатно отдам…
— Давай! — без колебаний ответил я, как последний придурок.
Не, ну а что. Пьяному мне всегда море по колено. Старый добрый друг решает бутылкой все проблемы! Просто рраз — и все! Круто!
Ни одна нервная клетка серого вещества не воспротивилась моему гусарскому удальству.
Ян рассмеялся. И наверняка, будь я хоть чуточку трезвее, этот смех показался бы мне зловещим. Черт подери, да даже пьяным я должен был понимать, что здесь что-то не то. Бутылка с уговаривающей надписью «выпей меня!» ни к чему хорошему не привела даже в детской сказке!
Я должен был понимать.
Но не понимал.
Ян многозначительно подвинул мне бутылку.
И я взял ее со стола, вытащил туго забитую пробку и, шумно выдохнув, выхлебал сладкое густое пойло, вкусом похожее на сироп шиповника.
Мир вокруг закрутился, завертелся, загудел и рассыпался сотнями ярких огней.
А потом все внезапно исчезло, и я начисто отрубился.
Черная вязкая мгла расступалась неохотно. Мое пробудившееся сознание нехотя ощущало свежий запах деревенского, наполненного кислородом утра, под щекой ощущалось что-то жесткое и шершавое, но мне было плевать. Тело гудело, но как после хорошей тренировки, а не пьяной ночи.
Я с усилием приоткрыл глаза и увидел серую каменную стену, возле которой в одной набедренной повязке сидел тощий желтокожий старик, похожий на мумию. Сверху на него падал солнечный луч, и старик улыбался мне беззубым ртом, будто явившийся на минутку прямиком из нирваны здорово постаревший будда.
На мгновенье я зажмурился, прогоняя наваждение, и сел.
Когда я снова осмотрелся, то увидел каморку два на два метра с решетчатым потолком, сквозь который светило солнце, и самого обычного беззубого старикашку, у которого по лбу ползали вши.
А еще я был почти голый, если не считать чужих порток чуть ниже колена, завязанных на поясе тесьмой.
Твою ж революцию, где я вообще?..
Старик, не меняя позы и выражения лица, вдруг принялся безумно смеяться — на одной ноте, без эмоций.
— Где мы? Что это за место? — спросил я у старика.
Старик резко перестал смеяться.
— Мы в городской тюрьме, — охотно ответил он, с любопытством глядя на меня.
Я тихо выругался, схватившись за голову.
Вот и доигрался.
Неужели Ян меня сдал властям? Но за что?
Я мучительно пытался вспомнить минувший вечер, но с трудом разбирал, что из этого могло быть на самом деле, а что породила пьяная фантазия.
Но последним, что я мог припомнить, был мой разговор за маленьким столом под стенкой с кинжалами.
Между тем старик продолжал с детским любопытством меня разглядывать, будто белого тигра в зоопарке.
— А сам-то ты кто? — поморщился я, потирая задницу с левой стороны.
Кажется, у меня там был синяк.
— Отравитель я, — с готовностью ответил столетний скелет, расцветая в жизнерадостной улыбке.
— Ох ты ж… — невольно сорвалось у меня с языка, который я тут же крепко прикусил.
А сам-то ты кто, отпрыск графьев Шереметьевых? В той же яме сидишь. И, в отличие от деда, даже не знаешь, за что.
Кашлянув, я осторожно спросил:
— Слышь, а… давно я здесь?..
Сморщенное, как сушеное яблоко, лицо старика удивленно вытянулось.
— Так на рассвете ж тебя привели. Пару часов назад. Аль не помнишь?
— Не помню… — признался я неожиданно для себя самого. — Перебрал я вчера. Сильно перебрал… Ни ночи, ни рассвета не помню.
Старик озадаченно хлопал глазами.
— А как городскую ратушу ты на людях природным соком поливал, тож не помнишь?..
Тут уже у меня глаза вылезли на лоб.
— Чего я ратушу?..
Старик снова заржал, а я со стоном схватился за голову.
Просто супер.
Прийти в новый, незнакомый магический мир и в первый же день обоссать местную администрацию — это, конечно, грандиозное достижение.
Ян, паскуда ты распаскудная, чем же ты меня таким напоил? И что мне теперь светит по местному уголовному кодексу? Хорошо, если это по их меркам — мелкое хулиганство. А если личное оскорбление императору?
И самое досадное — я ведь даже не помнил своего подвига! Помнил бы — хоть не так обидно бы было…
Поднявшись на ноги, я принялся бродить по каменному мешку из угла в угол, шлепая босыми ногами по гладким прохладным булыжникам. Надо сказать, мои предшественники их чудесным образом отполировали. Сколько, интересно, их тут было? И что потом с ними стало?..