Тадам!
Картина Репина «Приплыли». Во всей своей красе.
Майя остолбенела. Тонкие яркие брови взметнулись вверх, лицо побледнело и удивленно вытянулось.
Если бы я мог, как Эрик, разверзать земную твердь у себя под ногами, я бы сейчас это сделал.
При этом мой очумевший питомец, ничуть не смущаясь, с детской непосредственностью маняще зевнула и потянулась, щуря глаза на проклюнувшееся солнце.
— Слушай, я не… — я начал было городить какую-то околесицу, но Майя меня перебила.
— Извини, я не вовремя, — сказала она, безуспешно стараясь сделать обычное лицо. — Я даже не подумала… Глупо с моей стороны получилось.
— Майя, ничего не глупо!.. — возмутился я.
— Нет, вы это… Продолжайте, а мы как-нибудь потом поговорим.
Она крутанулась на каблуках и стремительным шагом направилась прочь от нас.
— Майя!.. — окликнул я ее, хотя понятия не имел, что собираюсь сказать дальше.
Не оправдываться же, как мальчишка, пытаясь объяснить, что я как бы ничего даже не начинал, чтобы продолжать.
— Да ничего, все нормально! — крикнула Майя, взмахнув рукой и не оборачиваясь.
Она уходила, и я прекрасно понимал, что только что упустил нечто большее, чем просто откровенный разговор о ее пороке.
Только что она была открыта для общения. Настолько, что у меня появился реальный шанс!
А теперь этот шанс сердито удалялся прочь из зоны доступа.
Я тяжко вздохнул и с укором взглянул на кошкодевочку.
— Слушай, ну вот какого рожна ты сейчас из комнаты вышла? — сказал я ей, потянувшись за папиросой. — Разве ты не слышала, что я здесь с кем-то разговариваю? Или ты хочешь, чтобы вся школа сочиняла, будто мы спим вместе?
Ника непонимающе моргнула.
— Но сегодня мы и правда спали вместе… — проговорила она.
— Да не в этом смысле! — вспылил я.
— А-ааа, — многозначительно протянула Ника. — Извини, не подумала, — сказала она с абсолютно невинным личиком.
И тут же исподтишка метнула в сторону удаляющейся спины Майи такой взгляд, словно собиралась укусить ее.
Боги, она что, все это сделала специально?..
— Ну и ладно. Какая теперь разница? — проурчала она. — Я пойду к Леандру, нам нужно завтрак готовить. Магистр велел отработать в школе еще три дня.
— Хорошо, — сказал я. — А кстати, что вы будете делать после этих трех дней? Искать новую работу?
— Магистр берет нас на кухню в свое заведение, — ответила Ника. — Он добрый. Он знает, что нам обоим некуда идти.
Тихо мяукнув на прощание, она устремилась по своим делам, бесшумно ступая по дорожке.
А я в недоумении смотрел на ее удаляющуюся фигурку, натужно соображая…
Погодите-ка. Получается… Эта кошка меня обманула?..
В чем такая глобальная разница между ее пребыванием здесь, в школе, и ее пребыванием на кухне у Яна в кабаке? Ведь очевидно, что там он ее будет прятать точно так же, как здесь. Так зачем ей вдруг срочно потребовался хозяин?
Или какая-то разница все-таки есть, и она сказала правду?
Я еще долго курил на крыльце, переваривая события этого утра. Благо, халявных папирос теперь было завались.
Кошки, блин.
Поди догадайся, что там у них на уме.
Между тем школа, которая обычно в это время уже во всю просыпалась, до сих пор находилась в сонном оцепенении.
Что же теперь будет?..
Ян сказал, что теперь придется зарабатывать королевские награды. А еще школе нужно будет на что-то пить, есть и одеваться — народу, конечно, у нас осталось немного, но тем не менее бесплотных среди нас не имелось. Откуда возьмутся деньги на эти нужды? Из заработков кабака? Это вряд ли, потому что заведение магистра до сих пор держалось за счет финансирования школы. Из личных денег учеников? Тоже вряд ли, потому что если мы все отправимся вкалывать на рудники или дружно наймемся в какую-нибудь стражу, то кто и когда будет зарабатывать те самые королевские награды?
В общем, вопросов было много, и оставалось только надеяться, что в ближайшее время Янус объяснит нам, как теперь все будет устроено.
И в этот миг мои размышления прервал пронзительный вопль нашего надвратного грифа, которого ученики между собой называли «отвратным».
У меня все внутри сжалось.
Ничего хорошего этот крик не сулил. Потому что теперь, когда школа стала «опальной» и опустела, сюда запросто мог ворваться и бешеный папаша нашего Эрика, и еще кто-нибудь из числа недругов Яна.
Подорвавшись с места, я схватил свою вязанку с мечами, чтобы вызволить из веревок хоть один из них.
А грифон между тем все орал, не переставая, будто кто-то живьем резал его на куски.