Мы закивали головами, и Ян продолжил:
— После ужина все первогодки, кроме Камиллы, отправятся грузить мешки и ящики со складов в телеги. Второгодки уберутся в кухне, столовой и натаскают воды на завтра. Подмастерья начнут собирать по моему списку все необходимое в оружейном зале и в библиотеке. Это не касается только Азры и Майи — эти двое сегодня могут отдыхать, как хотят, потому что завтра на рассвете они вместе со мной отправляются в Багряное святилище королевской короны изучать имеющиеся прошения. Планы понятны?
Все снова закивали.
Ян удовлетворенно хмыкнул и, пожелав всем доброй ночи, вышел из столовой.
Поколебавшись, я допил свое пиво и вышел за ним следом.
Януса я нашел в своем кабинете.
Здесь все кричало о предстоящем переезде: на столе пачками лежали старые учетные книги и бумаги, на полу стоял открытый сундук, в который частично уже были уложены деревянные коробочки, книги, набор письменных принадлежностей и прочая мелочь. На столе поблескивал большой подсвечник с оплавившимися наполовину пятью свечами, желтыми и толстыми, как морковь. В комнате уютно пахло горячим воском, пылью и пивным духом.
Сгорбившись в кресле у стола, Ян сосредоточенно что-то писал, поскрипывая пером по бумаге.
Помявшись возле приоткрытой двери, я тактично стукнул пару раз и сунул внутрь голову.
— Можно отвлечь тебя на минуту?
Ян, не отрываясь от письма, медленно проговорил:
— Отвлечь нельзя. Можно втащить внутрь свою задницу, раз уж тебе так припекло, и подождать, пока я закончу.
Я как можно бесшумней просочился в кабинет и устроился на лавке возле сундука. Янус все скрипел и скрипел пером, время от времени постукивая им в чернильнице, и я от нечего делать принялся разглядывать стены, потолок…
И тут мой взгляд упал на содержимое сундука.
Поверх стопки книг в потертых кожаных переплетах лежала картинка. Маленькая, размером с мужскую ладонь, в золоченой овальной рамке с вензелями и прочей хренью, как в музее. А на картинке был изображен портрет женщины редкой красоты. Она улыбалась, глядя на меня из сундука вполоборота, демонстрируя округлое белое плечо из-под приспущенного платья. Крупные круглые серьги блестели у ее лица разноцветными камнями, но по сравнению с яркими глазами и манящей улыбкой эти безделушки выглядели невыразительно и тускло.
Меня прошиб пот.
Потому что я мгновенно узнал женщину на портрете. Ее невозможно было спутать ни с кем!
Это была та самая незнакомка, чей силуэт мне привиделся за мгновение до катастрофы.
Глядя на изображение, я будто бы опять очутился в том кресле, у иллюминатора. Я видел приближающийся смерч — и полупрозрачный женский профиль…
— Ты на что там так уставился? — услышал я вдруг оклик Яна, и морок исчез.
— Портрет интересный, — отозвался я, стараясь придать голосу непринужденный тон.
Ян строго зыркнул на меня, откладывая перо.
— Еще бы, — буркнул он.
— А кто это? — как бы между прочим спросил я.
Ян поднялся из-за стола и подошел ко мне.
— Тебе-то что за дело? — хмуро спросил он.
— Просто… Редкой красоты женщина.
— Это тебе не «просто женщина», Даня. Это моя жена, — недобрым голосом ответил Ян, закрывая сундук.
От удивления у меня приоткрылся рот.
— Твоя жена?.. — эхом повторил я. И тут же поправился. — В смысле, я даже понятия не имел, что ты женатый!
Взгляд Яна стал чернее черного.
— А я и не женатый, — возразил он. — Я — вдовец. Так тебе чего надо было?
Я нервно моргнул.
Вдовец?..
Погодите. Я же не мог видеть в самолете призрак его умершей жены! Или мог? В конце концов, на живую она и правда была не очень-то похожа.
Хотя поцелуй показался удивительно живым и настоящим…
— Чего ты хотел-то? — нетерпеливо повторил свой вопрос Ян.
Я кашлянул.
Вот ведь попал: от одной щекотливой темы да сразу к другой, не менее щекотливой.
— Ну… — протянул я.
— Не мямли, — строго оборвал меня Ян. — Пришел — говори.
Я вдохнул поглубже, как перед прыжком в воду, и решительно выпалил: