— Интере-е-есно... — почти шепотом проговорила Ника, и ее ушки оживленно заострились, демонстрируя глубочайшее внимание.
— Ну, денег-то у нас нет, — заметил я.
— Это поправимо, — усмехнулся Гермес. — Вон их сколько на подносе.
— И все они — твои.
— Тоже верно, — вздохнул Гермес. — Хотя вообще я не совсем понимаю эту традицию жертвовать богам монеты. Куда эффективней принести в дар какую-то конкретную вещь.
— Почему?
— Потому что монеты актуальны только для тех богов, которые живут в этом мире, а не там, — неопределенно махнул он рукой на купол. — У нас-то денег нет в ходу. Все блага получают или в виде милости главы семьи, или за счет обмена. Бартерные сделки — наше все. Ладно я — я мотаюсь между мирами, мне и деньги пригодятся. Но большинство наших сюда вообще ни ногой, так что...
— Извини за вопрос, а ваши наряды... Они как-то регламентированы, или вы выбираете на свой вкус? — не удержался я от вопроса, вспомнив забавный прикид Гермеса в момент появления на улице.
Гермес с укором покосился на меня.
— Вот не надо по больному, а? Официальная униформа у нас определена жестко, и на рабочем месте я обязан соответствовать заявленным требованиям.
— А кто заявляет? Глава семьи?
— Да, он самый. Вот эти шмотки, — он указал на свои штаны с рубахой. — я покупал себе сам, в этом мире. Но взять их с собой туда, — Гермес опять указал рукой наверх. — я не могу...
Я присвистнул.
— Да у вас это... Тирания, блин. Сплошное посягательство на частную жизнь.
Гермес зыркнул на меня с кривой усмешкой.
— Только не вздумай что-то подобное взболтнуть за стенами этого святилища. А то может на голову что-нибудь неприятное прилететь. Вроде пучка молний. Но спорить не буду.
— В чем же тогда радость пребывания в этом вашем божественном мире, если там даже портки за тебя выбирают? — искренне удивился я.
— Радость пребывания заключается в том, что портки, как ты изволил выразиться, выбирают не во всех семьях. И не всем, — ответил Гермес, у которого после абсента по лицу даже сквозь загар начал пробиваться румянец, хотя речь оставалась на удивление правильной и четкой. — У нас тоже некоторые вольно живут...
— Но не ты?..
— Но не я, — подтвердил Гермес. — Так на что играть будем? Можно, конечно, и просто на интерес — делать-то все равно нечего. Но, конечно, просто на интерес — уж совсем не интересно...
— Давай на вопрос, — отозвался я, прищурившись. — Только ответ должен быть честным, иначе смысла нет.
Бог улыбнулся.
— Планируешь раскрутить меня на какой-то ответ?
— Может быть, — не стал я отнекиваться. — Ну так что? По рукам?
— Ну, давай, — согласился Гермес. — Я тоже найду, что спросить.
— Согласна? — спросил я у Ники.
Та кивнула.
Все трое вытянули из колоды по карте, и у меня на руках оказался воин ценой в девять очков.
А на столе вскрылся серый бог.
— Почему он ноль и двадцать пять? — спросил я.
— Потому что при подсчете его можно считать и так и так. Бог есть начало и конец всему, такие дела.
— А мудрец, значит, тоже может считаться любым из трех вариантов?
— Верно. Он может прикинуться воином, быть самим собой или подняться почти до уровня короля.
Второй моей картой стала единица. А на столе возник еще один бог. Итого уже пятьдесят очков. Или два нуля. Или ноль и двадцать пять. А у меня на руках — десятка. Не густо.
Дальше я вытянул мудреца и еще одну единицу, а на столе нарисовались два воина по двенадцать очков.
— Я выиграл, — с довольной улыбкой сообщил Гермес, открывая двух богов, десятку и мудреца.
— Какая удивительная удача, — заметила Ника, допивая свое вино. — У меня вот — полный пролет...
Ее хвост, до сих пор безвольно свисавший с кресла, нервно задергался.
Пришла моя очередь вскрываться, и я с победоносным видом выложил свои карты.
— Если не считать богов, очков получается двадцать четыре. И вот у меня девятка, единица, мудрец и еще одна единица. Я тоже выиграл!
— Хм, — проговорил Гермес, усмехнувшись. — И то правда. А ты быстро разобрался, как я посмотрю.
Привычным движением он вытащил из-под стола выдвижную доску с ложбинкой для мела, записал наши имена и напротив своего и моего имени поставил по черточке.
— Поехали дальше? — спросил он.
Я кивнул.
— Поехали. Может, еще разок по бухалову?
— Да, давай, — кивнул Гермес.
— Чего тебе налить?
— Давай еще чего-нибудь интересного. Только не такое... ядреное, как в прошлый раз. Хотя привкус мне понравился.