Ну же! Хоть бы раз зацепить его мерзкую старческую тушу!
— Не прощу, — хрипел я. — Не прощу, так и знай! То, что ты сделал с Янусом! Это! Подлость! И я тебя! Не прощу!
И тут я отчетливо услышал голосок Арахны.
«Раз, два, три, четыре, пять, деткам спать пора опять…»
От неожиданности я вздрогнул. И даже едва не обернулся, чтобы убедиться, не пришла ли богиня в самом деле мне на помощь.
Меч замедлился в моих руках, сияющее облако рассеялось…
Хлыст Эреба пружинисто изогнулся, точно хвост под юбкой у Ли.
Удар!
Я отпрыгнул назад, но слишком поздно. Хлыст просвистел мимо и ударился своей серединной частью в пол, в то время как самый кончик с двумя жалами вдруг вытянулся и вонзился мне в бок.
Адская боль прошила меня насквозь. Я заорал. Поймав впившийся в меня хлыст, выдернул его из раны. Хотел было его отпустить, но Эреб дернул свое оружие на себя. Упругий хлыст взметнулся вверх, потянув меня за собой. Я отлетел далеко в сторону, прямо в спину многорукого великана, будто всем прикладом врезался в танк.
В глазах потемнело.
С виду он казался мягче.
От удара я не смог удержать меч. Клинок вырвался у меня из руки и с лязгом брякнулся об пол, проскользил по гладким каменным плитам и отлетел к ближайшему надгробию.
Противник Та’ки слегка покачнулся, издал невнятный недовольный звук и обернулся — видимо, чтобы посмотреть, что там за фигня в него прилетела.
Едва сфокусировав на нем взгляд, я увидел, что у нависшей надо мной многорукой детины на физиономии белые глаза навыкате, как у таракана после дихлофоса. А вместо ладоней на руках — клинки.
— Это… хороший у тебя арсенал, — проговорил я, зажимая рукой дырку в боку, из которой сочилась теплая липкая кровь. — И вообще… Хорошо выглядишь, да… — пробормотал я.
Из-за широченной спины великана я увидел Та’ки.
На шамане не было живого места. Все его тело покрывали неглубокие порезы, и кожа казалась смазанной ритуальной краской.
Вот только на этот раз это была настоящая кровь.
Он тяжело дышал, шест в руке тускло светился грязно-зеленым.
— Чего?.. — проговорил великан, склоняясь надо мной еще ниже.
— Клинки, говорю, у тебя славные, — сказал я, покосившись на Та’ки.
Я попытался подняться на ноги. Тело подчинилось не сразу.
— Прекрасные, острые клинки у тебя. Приятно посмотреть! — продолжал я морозить чушь, отыгрывая сочиненную на ходу, новую и похабную версию «Кота в сапогах». — Вот только один вопрос. А ты когда поссать ходишь, ничего себе не укорачиваешь?..
— Убью! — довольно громко, но как-то не очень-то злобно прогромыхал над моей головой многорукий.
— А задницу… Задницу себе как подтираешь? — продолжал я. — Прямо лезвием соскабливаешь? Или у тебя отдельный жопотер имеется?..
Лязг в усыпальнице стих.
Это Чернобог с Нергалом вместе, не сговариваясь, застыли в боевой позе, скосив глаза на меня.
— Неужто это тот самый? Эпичный придурок, на которого Василий Великий, покровитель свиней, Совету жаловался? — спросил Чернобог своего противника, не опуская свой меч.
На его одежде алели кровавые пятна. Впрочем, точно так же, как и у Нергала. И было совершенно непонятно, это закровоточили старые раны, или новые расцвели.
— Ах, свиней! — усмехнулся Нергал. — Ну тогда это точно он.
— Не думал, что ты в таком отчаянии касательно кадров.
— Да нет. Это не я, это Василий Великий в отчаянии, — отозвался Нергал с кривой улыбкой. — И кстати, правда — как твой приятель себе зад подтирает? Или он такими мелочами не заморачивается?
— Да нормально все у меня! — проревел взбешенный великан, поворачиваясь к Нергалу спиной и наклонившись ко мне своей рожей…
В общем, это только в сказках идиоты от досады раскрывают секреты и показывают свои суперспособности. В реальности они показывают жопу.
— Бухалово! — крикнул я, и в то же мгновенье в глазищи многорукого выплеснулся бокал чистейшего медицинского спирта.
Беспроигрышный прием!
Тот заорал, хватаясь за физиономию руками — при этом вместо клинков на его руках появились самые обычные ладони.
Шест свистнул в руках Та’ки. Легкой тенью шаман метнулся к великану, обрушив на него шквал ударов.
Я бросился за своим мечом.
Нергал с Чернобогом, стиснув зубы, снова схлестнулись в поединке.
Дотянувшись до своего оружия, я на мгновенье помедлил, не в силах отвести взгляд от их сражения.
Эти двое двигались так быстро, что их силуэты теряли четкость очертаний, оставляя за собой призрачный шлейф. Камень под ногами богов дымился, плиты надгробий скрежетали, осыпаясь от ударов мечей мелким крошевом, перемешанным с искрами.
И тут мимо меня бесшумно пронесся смерч тьмы. Он ударился в Та’ки, и шаман с громким, почти птичьим вскриком отлетел далеко в сторону, на надгробия давних соратников.
И остался распластанным на черном камне, свесив голову вниз…
Я перевел взгляд в сторону и увидел Эреба.
Он стоял, высоко и победоносно подняв голову. Глаза его были полны черного тумана, отчего гладкая голова казалась еще белей. Он смотрел на корчившегося на полу великана с перебитыми руками и окровавленной рожей. И на меня.
Надменно, будто великий царь — на недостойную чернь.
И у меня внутри будто что-то щелкнуло.
Новая волна боли в груди стала нестерпимой. Да что, черт возьми, со мной происходит? И почему так не вовремя?
«Раз, два, три…» — снова услышал я голосок Арахны, и на этот раз четко осознал, что звучит он не где-то там, а внутри меня самого.
«Я заберу свое…» — присоединился к Арахне шепот Флоры.
«Это будет весело!» — перебивая женские голоса, раздался мальчишеский возглас Шивы.
«Быки…» — едва различимо на фоне этого шума проговорила Деметра, и после этого голоса в моей голове превратились в оглушительный неразборчивый гул.
— А-аааа! — орал я, хотя и сам не понимал, отчего и зачем это делаю.
Лицо Эреба исказилось от ужаса. Он вдруг отшатнулся и попятился, уставившись на меня.
Опустив взгляд, я увидел, что одежда на груди набралась кровью, а из лохмотьев лопнувшей куртки на добрый метр от меня вытянулся сияющий множеством оттенков лепесток пламени.
Мой личный Чужой, сотканный из клочков энергии разных богов, все-таки вырвался наружу.
Вот только сейчас это меня ничуть не испугало.
Наоборот, обрадовало. Потому что чем бы ни было это нечто, Эреб его боялся!
На висках и руках у меня ощутимо раздуло вены. Пульс застучал в ушах, а вместо крика под потолком зазвенел мой смех.
Боль перестала существовать.
Я не чувствовал ни ран, ни ушибов. Ни горечи. Только желание убивать.
— Даня, стой!!! — крикнул мне Нергал, замедлившись. — Приди в себя! Это разорвет тебя на куски!..
В этот миг меч Чернобога вонзился ему в плечо по самую рукоять.
Нергал взревел, пошатнулся…
На куски?
Да плевать!
Как будто у нас есть варианты, в самом деле.
Стиснув рукоять запылавшего с новой силой меча, я рванулся к Эребу…
И тут прямо передо мной вспыхнул огромный, чуть ли не до самого потолка, черно-красный портал.
— А ну-ка всем стоять!!! — пронесся по подземелью разъяренный вопль Аида.
И из зеркала перехода показалась гигантская фигура в черных доспехах.
Святые боги, да он раза в три больше многорукого!..
От изумления я даже забыл о своей ярости, только что клокотавшей внутри. Яркий лепесток, выросший из груди, погас.
Если бы я не узнал знакомый голос, то в жизни бы не подумал, что этот монстр — тот самый Аид, чьи колени так по-хозяйски грела своей попкой Персефона, и с которым мы совсем недавно подписали договор.
Его тело казалось высеченным из черного агата. Борода и длинные волосы развевались на несуществующем ветру, на аттическом шлеме с гребнем светился крупный зеленый камень или кристалл. Два ярко-красных глаза сверкали на черном лице. А в руке Аид держал двуручный меч, достойный его нынешних размеров.