Сдерживая приступ смеха, Деметра кашлянула в сторону, а Стефания вдруг зарделась, как школьница из анимашки.
— Извини! Не ушиблась? — спросил я, поспешно убирая от нее руки.
Честное слово, осталось только Флоре с Арахной приползти меня проводить, и утенке пришлепать для полного комплекта!
— Нет, все хорошо, — смущенно отозвалась Стеф. — Я на минуту… Хотела… — тут она запнулась, многозначительно покосилась на Деметру, которую явно не узнала и приняла за простую смертную.
Но той-то фиолетово на Стефские намеки. Вздернув подбородок, она с двойным вниманием уставилась на гостью, вообще ни разу не смущаясь.
— В общем… — со вздохом продолжила Стеф. — Ты бы не мог заглянуть сегодня в ратушу? Есть кое-какие вопросы, которые я хотела с тобой обсудить.
— Не вопрос, — с готовностью согласился я, лишь бы побыстрее закончить разговор. — Я приду.
— А разве ты… не уезжаешь куда-то? — спросила она, кивнув на мою сумку.
— А, это, — с улыбкой отозвался я. — Да нет, я совсем ненадолго. Скоро вернусь.
— Ладно, — сдалась Стеф. — Тогда вечером?
— Да, до вечера, — кивнул я и, схватив за руку ухмылявшуюся Деметру и потащил обратно в харчевню.
— Оу… а разве ты не только что оттуда? — озадаченно спросила Стеф.
— Да, забыл кое-что, — с широкой улыбкой отозвался я и скрылся за дверью.
Шумно выдохнул, как перед стопкой и прошипел на ухо Демке:
— Нас окружили. Отступать некуда, придется прорываться!
Та тихо рассмеялась.
— Осталось только, чтобы со всех сторон появились прехорошенькие девочки и мальчики, которые будут плакать и звать тебя папой!
— Кончай язвить. А то мне придется использовать запрещенный прием и напомнить, что скоро у тебя самой появится мальчик и девочка, которая будет звать тебя бабушкой, — Эй, народ, дайте пройти к заднему выходу!
— Вообще-то возвращаться — плохая примета, — буркнул Лёха.
— Молчи, грусть, — зыркнул я на череп, проталкиваясь мимо раскорячившегося посреди харчевни Та’ки.
— Да чего ты вообще мечешься, как ошпаренный? — спросила Деметра, останавливаясь. — Куда тебе надо?
— Ну э-эээ… Не знаю, — пожал я плечами. — Укромный уголок, чтобы перейти в другой укромный уголок, чтобы перейти…
— Очень захватывающе, но меня уже от одного только описания твоих «уголков» укачало, — фыркнула она.
Я вздохнул и признался:
— Просто нервничаю.
— Вот и я тоже. А зачем нервничать зря?
Быстрым жестом начертила в воздухе символ, и рядом медленно, как цветок, раскрылся портал.
Такого зеркала перехода я еще не видел. Оно напоминало нору в бездонную, искрящуюся лазурь. И, прежде чем я успел что-то спросить, Деметра обняла меня за пояс и потянула меня в яркое сияние.
— А вот теперь можешь начинать нервничать, — услышал я ее шепот, и через мгновенье ощутил твердую опору под ногами.
Я услышал нестройный гул голосов и стеклянное позвякивание.
А потом лазурь померкла, и все разом стихло.
Окинув беглым взглядом пространство вокруг, я увидел огромный зал с золочеными стенами, парящие в воздухе ароматные кадильницы и возвышение, на котором в царственных креслах восседали припотевшие мужики и раскрасневшиеся дамы в сияющих пеленках вместо одежды, тяжелых драгоценностях, с лавровыми венками и кубками в руках.
На восседающих персонажей снизу взирали ребята попроще — кто в набедренной повязке, кто типа в тоге. Они явно были под градусом, в руках держали пузатые стаканы и смотрели на нас с замершими на губах улыбками, предназначавшимися явно не нам.
Среди них я сразу узнал раскрасневшегося Диониса и Гермеса в его нелепой шапочке.
А значит, ошибки быть не могло.
— Дема… — едва слышно проговорил я. — А… где это мы?
— В Верхнем мире, — обычным голосом ответила мне Деметра, убрав от меня руку. — Сегодня у олимпийцев второй день большой тусовки в честь какого-то очередного подвига великого громовержца, и у меня имелось приглашение. Кстати, где сам виновник торжества, интересно?
В ответ на ее слова под потолком вдруг блеснула молния и ка-аак громыхнет прямо перед нами!
Перепуганным зайцем я едва успел отскочить в сторону, утащив за собой Деметру. А на том месте, где мы только что стояли, красноречиво задымился почерневший пол.
— Кого ты притащила в мою тронную залу, безумная⁈ — прогромыхал на все местное собрание раскатистый и очень низкий голос.