Из-за стола поднялся худосочный лысый старикан со злобным выражением лица. Вдоль его тела засверкали искры, и в считанные секунды шкурка старика растрескалась и съежилась, выпуская на свет высоченного, статного бога. Его белоснежные одежды развевались на несуществующем ветру вместе с ослепительно-белыми кудрями и длинной бородой. В мускулистых руках он держал сияющий жезл. На каждом пальце Зевса блестел крупный перстень, в кудрях полыхал самоцветами золотой венец.
В общем, он весь сверкал, как Томатоа из мультика, озвученный Лагутенко. И тоже явно любил жить «в блеске».
При виде Зевса у меня задрожали колени и руки. Обжигающая энергия громовержца хлынула в меня, как обжигающий глотку абсент. С трудом удерживаясь на ногах, я с изумлением увидел, как из кончиков моих пальцев тонкими струйками заструился золотистый свет.
— Да ты не парься, мы ненадолго! — громко отозвалась Деметра, широко улыбнулась Зевсу и до боли крепко сжала мою руку.
— Ты… — угрожающе утробным голосом проговорил Зевс. — Ты!..
— Да я это, я, — дружелюбно подтвердила Деметра. — Белая горячка совершенно точно выглядит иначе.
— Как ты смеешь… Что за дерзость такая⁈
— Что делать? — шепотом спросил я Деметру, ожидая хоть какой-то краткий пересказ ее хитрого плана.
— Дурак, что ли? — продолжая все так же широко улыбаться Зевсу, ответила она мне. — Бежать, конечно.
— А может, все-таки портальчик откроешь? — спросил я, невольно пытаясь повторить ее улыбку и оскалив зубы.
Что?
Весь ее план — это тупо бежать⁈
— Не получится, это же тронный зал, — ответила мне Деметра. — Так что ножками, милый, ножками.
Деметра рванула с места, как болид «Формулы 1». Я прицепом — за ней.
Боги от неожиданности ахнули, расступились, опасаясь попасть под колеса нашего четырехногого танка.
— Бежим на Афродиту, она — слабое звено! — сказала Демка, держа курс прямо на подпитую богиню.
Та с перепугу отшатнулась, запнулась и рухнула на Гермеса, офигевшего от происходящего.
— Двери видишь? Добежим туда — будем целы! — заверила Демка, хотя теперь я не особо верил в адекватность ее восприятия реальности.
Кто-то из молодых божков попытался схватить Деметру за локоть, но та на миг отпустила мою руку и профессиональным ударом так вломила бедняге в челюсть, что тот просто рухнул, как срубленное дерево.
— Остановить! Привести ко мне!!! — прогрохотал Зевс, пуская нам вслед молнию.
И она с треском ударила в меня…
Вернее, я не сразу понял, что случилось. Ощутил сильный толчок в спину и электрическую волну, пробежавшую сквозь тело, будто схватился рукой за провод.
Обернувшись, я как в замедленной съемке увидел вонзившееся в мою сумку ослепительно-белое копье с зигзагообразным древком. Дыра в сумке почернела и задымилась. А потом вдруг это самое копье, превратившись как отпружинит в другую сторону!
Хрясь!
И сияющее древко с треском раскололось об голову громовержца. Обломки брызнули в стороны. Глаза Зевса округлились. Он покачнулся и схватился рукой за спинку своего трона, чтобы хотя бы сохранить вертикальное положение, раз уж не удалось сохранить лицо.
Потому как прекрасное лицо его, надо сказать, моментально испортилось здоровенной шишкой и почему-то покрылось сажей. Будто Зевс решил сыграть в старом фильме арапа Петра Великого вместо Высоцкого.
Не меньше десятка женских голосов тут же завизжали, примерно столько же мужиков манерно вскрикнуло — древние греки, что с них возьмешь. Целая толпа бросилась к Зевсу, чтобы поддержать громовержца.
А у меня из дыры на пол выкатилось изувеченное колечко Фортуны.
— Слава богине за все, — выпалил я. И, схватив замешкавшуюся от изумления Деметру, помчал вместе с ней к выходу.
— Кому там слава? — строго прикрикнула она, отталкивая попавшуюся на пути розовощекую красавицу.
— Говорю, хорошо, что они второй день бухают!..
Мы налегли на двери — здоровенные, метра четыре в высоту. Те нехотя подались вперед и открылись.
Мы выскочили на широкую парадную лестницу. Куда она вела и откуда спускалась, я даже предположить не мог, потому что тянулась она из черноты сверху и уходила в черноту внизу.
— Бежим, бежим! — не дала мне осмотреться Демка, утаскивая за собой вниз по лестнице. — Осталось совсем немного!
Я бежал за ней следом, чувствуя, как ступени начинают раскачиваться под ногами. Меня мутило. Из пальцев продолжал сочиться свет, и мне казалось, что еще немного — и внутри меня что-то лопнет, как слишком туго надутый воздушный шарик.