— Абсолютно. Ну, и что дальше?..
— Подожди меня здесь, — выпалила Деметра и исчезла в своем портале.
Зеркало перехода растаяло в воздухе еще до того, как я успел запротестовать.
Блин, вот ведь женщина! Это она — богиня, ей везде тепло! А я стоял на берегу моря, ледяной ветер задувал в лицо и пробирался под куртку. Застегнувшись доверху, я дрожащими руками вытащил из кармана папиросу. С пятого раза кое-как прикурил, чтобы хоть немного погреться от живого огня, пусть даже крошечного.
Но папиросу так раздувало, что я едва успел сделать пару затяжек, как она закончилась. Прикуривать снова окоченевшими руками я не стал. Вместо этого принялся приплясывать, снова и снова мысленно убеждая себя, что Деметра не могла просто так бросить меня на произвол Посейдона! Может, конечно, мой круп и не в его вкусе, но ведь в каждом правиле есть свои исключения.
Небо буквально на глазах светлело. И вот наконец в нескольких шагах от меня снова засветился портал, и из него выпорхнула Деметра с небольшим свертком в руках.
— Готово! — воскликнула она. И глаза ее радостно сверкали, как у ребенка перед Новогодней елкой.
— А я уж под-ддумал, т-ты там уснула и з-забыла про меня, — постукивая зубами, признался я.
— Чтобы я упустила такую возможность? Да ни за что! Вперед, к деревянной кобыле! — скомандовала она.
Я так возмутился, что даже забыл, что замерз.
— Ну нет, она не в моем вкусе! — запротестовал я.
— Чур меня и тебя, я просто хочу кое-что с этой кобылой сделать, но для этого мне нужно, чтобы ты меня подсадил. Не хочу у тебя на глазах в гиганта трансформироваться.
— А-аа, ты хочешь ее как-то зачаровать? — догадался я.
— Я ее не как-то, а еще как зачарую, — с тихой яростью в голосе ответила Деметра. — Посейдон будет в восторге.
— Эй, погоди. Мне же как-то из него еще волосы выдрать нужно!
— Да хоть все. Поверь, у тебя будет масса возможностей.
Мы направились к деревянной кобыле, и я не без удовольствия подхватил Деметру повыше коленей и поднял вверх, щурясь на ветру и отплевываясь от снега, посыпавшегося с потемневшего неба.
— Готово! — торжественно заявила, наконец, Деметра. — Давай-ка теперь спрячемся за каким-нибудь валуном и подождем, когда Посейдон придет поиграть.
— А если он не придет? — спросил я.
Моя богиня фыркнула.
— Придет, куда он денется. Не будь маловерным, Даня.
— Как скажешь, о великая мать! — театрально воскликнул я и тут же получил шутливую затрещину.
— Нашел мамочку. Давай быстрей, а то море уже светится!
Обернувшись, я с трудом разлепил запорошенные снегом ресницы и увидел, что Деметра права. Море и правда наполнилось каким-то особенным сиянием. Волны становились все выше, и они ломали намерзшую кромку льда и с шумом выплескивались на берег.
Мы спрятались за большой округлый валун неподалеку и замерли, наблюдая за происходящим.
Наконец, из глубины показалась массивная конская голова. Сейчас она казалась светло-серой, а развевающаяся грива походила на морскую пену. Посейдон сверкнул синими глазами и медленно вышел на берег, тяжело переступая копытами. Потом вскинул голову и громко, протяжно заржал. Ему долгим завыванием ответил ветер в горах.
Красиво, черт возьми.
Если не знать, что будет дальше.
А дальше прекрасный конь Посейдона подошел к деревянной лошадке, почесал свою морду об ее шероховатый занозливый зад, закинул ей на спину свои передние копыта, пристроился поудобнее, примерился, и…
От дикого вопля Посейдона содрогнулась земля. Чайки бешено закричали над берегом, ветер затих, снег с перепугу перестал.
— А-аааааааа! — орало конеподобное существо во всю глотку. — Какая паскуда-ааааааааа⁈
Я аж вспотел от этого вопля.
— Какое зачарование ты использовала? — шепотом спросил я Деметру.
Та удовлетворенно хмыкнула.
— Безотказное. Называется элементарная механика.
— В смысле?..
— В смысле обычная крысоловка, вставленная в нужное место и в нужное время, может творить чудеса.
У меня аж глаза вылезли на лоб. К горлу подкатил ком, а внизу живота все сразу мучительно заныло из мужской солидарности.
— Что??? Ты поставила туда крысоловку?
— Ага, — кивнула Деметра. — И, кажется, она поймала все, что нужно.
— Но… это же больно!..
— Больно, Даня, было мне, — с холодным спокойствием ответила Деметра. — Стыдно, обидно. И больно. А ему просто член прищемило.
Я только головой покачал.
— Ты… ты — страшная женщина, ты это знаешь? Когда мы выберемся отсюда, напомни мне никогда в жизни с тобой не ссориться, а то, кто тебя знает!