Хлебушек и правда получился характерный, со звериной пастью и тонкими ножками.
— Как думаешь, местное зверье обрадуется нашему колобку? — улыбкой спросил я, насаживая мясо на зеленые заостренные палочки.
Кир расхохотался. Глотнул еще коньяку, который я набодяжил с самого начала. И задумчиво проговорил:
— Вот так, небось, боги и создали жирафа. Или утконоса там. Называется, не успели догнать, чтобы переделать.
— Ну, поскольку жираф не волочит свою шею позади, а вполне себе гордо с ней ходит — может, все-таки это не ошибка, а креативный подход? — предположил я.
— Давай, креативщик, попробуй все-таки еще раз хлебушек испечь. Я за мясом послежу.
Вторая попытка удалась значительно лучше. Правда, наш каравай опять побежал на тонких ножках, но на этот раз с виду он выглядел самым обычным хлебом.
Удара кулаком хватило, чтобы он перестал сопротивляться и позволил себя разрезать.
— Получилось! — радостно сообщил я, демонстрируя Киру ломоть.
Тот с улыбкой покачал головой.
— Главное никому не проболтаться, как мы жарили безжопую курицу и убивали хлеб, а то меня и в этом мире в дурнушку упекут.
— Ничо, не боись, — усмехнулся я, разглядывая срезанную хлебную ножку. — Если что, мы придем с ордой бешеных хлебушков и станцуем для докторов джигу!..
Тут я вдруг вспомнил, что вообще-то везу его в местечко пострашней дурнушки.
И никакие хлебушки не помогут.
Ситуация начинала меня удручать. С одной стороны, я вроде как спешил освободить друзей. А с другой…
Рядом со мной совершенно добровольно ехал человек, которого ради этого самого освобождения я собирался отдать на казнь. И мало того, что доброволец не пытался сопротивляться. Он еще и помогал мне исполнить задуманное.
Сегодня днем мы сражались плечом к плечу.
А через неделю я должен сдать его, как подросшего теленка на бойню.
Жизнь — дерьмо.
Я полез за папиросой. И, глядя на то, как Кир жарит мясо, проговорил:
— Я больше не злюсь на тебя, как раньше.
Тот усмехнулся.
— Да ну? Прямо повод выпить.
— Не обольщайся. Может, тебе это без разницы, может нет. Но я должен еще раз все проговорить, чтобы потом самому не чувствовать себя скотиной. Так вот, когда мы приедем в столицу, я сделаю то, что должен. И передам тебя Альбе.
Кир стал серьезным. Кивнул.
— Знаю.
— Но эта необходимость не доставляет мне никакого удовольствия.
— Это я тоже знаю, — сказал он, глядя в огонь. — За рамки шахматной доски никому не выпрыгнуть. А раз так, остается лишь одно.
— Что именно?
Кир улыбнулся. И впервые за время нашего знакомства его улыбка была такой честной.
— Как это что? Сделать партию красивой!
Глава 6
Чего стоит слово короля
Больше трех дней мы плутали по лесам и полям, пытаясь выбраться на прямую дорогу до Шутихи. Пару раз натыкались на воинские отряды. Выяснять, какому именно королю они служат, у нас не было ни малейшего желания, так что мы объезжали их стороной, стараясь не привлечь к себе ненужного внимания.
К концу четвертого дня мы встретили по пути одинокий обоз и мужичка, который вез свою семью в ближайший город под названием Краснодол, где, по его словам, было спокойно.
Поколебавшись, я принял решение тоже остановиться там на ночлег.
И не прогадал. В этом маленьком городке гончаров и скорняков, мы отлично отдохнули и в первый раз с начала путешествия смогли выспаться в тепле.
Дальше мы уже перебирались от городка к городку и от деревни к деревне, пополняя запасы и давая лошадям отдохнуть, потому что заменить их на что-то лучшее не имелось никакой возможности.
А потом случилось это.
Поначалу день не предвещал ничего необычного. С утра стоял легкий мороз. Тяжелые серые тучи низко нависли над заснеженной дорогой, будто собираясь вот-вот разразиться снегопадом. Мы выехали из деревеньки со спокойной душой — я планировал в течении дня добраться до Велесграда и остаться там на ночь. И поскольку намеченное расстояние было небольшим, не очень-то переживал по поводу погоды.
Как же я ошибался.
Примерно в середине пути небо вдруг заволокло черными тучами. Поднялся жуткий ветер, послышался гул — и вдалеке над полем я отчетливо увидел две серые воронки, опустившиеся сверху до самой земли, поднимая вверх целое серое облако из снега и древесных обломков. Тучи рассекла развесистая молния и раздался мощный, раскатистый удар грома, от которого наши лошадки с жалобным ржанием взвились на дыбы.