— Да кто он вообще такой⁈ — в отчаяньи простонал один из моих противников, повалившись на пол под литературным натиском.
Кто я?
Обрезок, блин. Юродивый с репой. Лузер из школы, которую хотели закрыть за бесполезность!
— Даниил из школы «Парящего грифа»! — со злом проорал я.
И бросился к центру комнаты, где сейчас буквально на глазах к потолку вытягивались два кипариса, разворачивая ветви и с треском прорастая сквозь мертвые тела, половицы и перекрытия.
А принц между тем стоял, окруженный белым световым коконом. Его волосы развевались, глаза сияли. Он развел руки в стороны, будто бы для объятий, и с кончиков его тонких белых пальцев капала кровь.
касаясь пола, она превращалась в клокочущий жидкий свет.
— Ты ранен⁈ — крикнул я, вставая рядом с Альбой и с яростью поднимая меч, готовый убить всех, кто осмелится сделать к нему хоть шаг.
Четверо министров, сверкая конструктами, как щитами, обступили нас со всех сторон. Они выжидающе скалились, но приближаться не торопились. Следом за ними подтянулось еще шестеро псевдо-стражников.
— Не переживай за меня, я в порядке, — отозвался Альба, покосившись на меня. — Но, должен признать, ты вовремя. Впрочем, как всегда. Напомни мне потом отписать тебе какой-нибудь титул. Ты какой хочешь, Даня? У меня теперь будет много свободных титулов.
Я усмехнулся.
— Да начхать. Мне главное, чтоб писать пришлось не на гранитной плите…
Тут один из стражников, воспользовавшись передышкой, метнулся к нам.
Альба вскинул кровоточащую руку и резко ударил ею в воздухе — так, как если бы его рука сама по себе была огромным мечом. Кокон вспыхнул с двойной силой. Стражник с пронзительным, высоким вскриком рухнул на пол, как подкошенный. И из его тела, увеличиваясь на глазах и покрываясь зеленой листвой, один за другим начали вытягиваться упругие ивовые побеги. Парень все еще продолжал кричать — до тех пор, пока из его раскрытого рта не показалась тонкая окровавленная ветка.
— Он… он принял часть королевской силы! — воскликнул один из министров, в ужасе попятившись.
— Ну разумеется, — отозвался Альба, чуть склонив голову вбок. — Я ведь живу среди гиен и шакалов. И научен тому, как важно иметь скрытый нож в голенище.
Я довольно хмыкнул. Покосился на друга.
Ты крут, Альба. Как же ты вырос с момента нашей первой встречи!
Что ж, обрезок из школы нон-грата — это отличная компания для принца, на котором многие хотели поставить крест.
А вот не дождетесь!
Внезапно возникший образ в голове тут же трансформировался в конструкт — без отдельных усилий, какого-то особого сосредоточения или чего-то подобного.
В этот раз не я упрашивал силу создать для меня что-то. А она сама ненавязчиво предлагала — мол, слушай, Даня, а тебе вот такое не нужно?
А мне было нужно все!
Легким взмахом руки я повторил рисунок конструкта, и из светящейся дымки одна за другой выпорхнули три черно-желтые книжечки, с маленькими крылышками и тремя рядами акульих зубов в огроменных ртах.
Трехтомник Кнута по искусству программирования!
Клацнув пастями, они начали свою охоту. Ряды противников от неожиданности дрогнули.
Стряхнув с руки комок черной мглы, которую мне оставил в наследство Эреб, я поднял меч и рванулся к толстозадому министру, наступавшему справа. Ну или князю — черт их разберет, кто тут кем является.
Мне было плевать.
В меня устремился поток воды, сбивая с ног. Но тьма, отсоединившись от руки, упругим кнутом полоснула мерзавца по лицу, оставляя глубокий след. Он вскрикнул, теряя концентрацию. И я довел дело до конца. Уклонившись от меча и прогнувшись под пролетевшем надо мной огромным огненным шаром, вонзил меч ему в рыхлое брюхо.
Обернувшись, я едва не врезался в крепкий ствол новой молодой рябины. Отскочив от просвистевшего мимо короткого копья, сотканного из чистой энергии, я бросился к скучковавшимся стражникам, раздавая удары направо и налево с такой скоростью, будто сам стал Та’ки с шестом в руках.
Меч стал горячим. Клинок наполнился оранжевым светом, и от каждого движения в разные стороны разлетались яркие искры.
— Чудовище!.. — услышал я в спину. — Да он — не человек, он — монстр!..
Я обернулся.
И в этот миг прямо передо мной поднялся черный столп дыма, и из него самым эпичным образом вышла костлявая фигура в цилиндре и черном костюме.
Самеди?
Нет, серьезно?
Из всех возможных моментов он выбрал именно этот, чтобы явиться?
Вежливо касаясь костяшками рук своей шляпы, бог проговорил: