Охраны здесь не было. Выскользнув через калитку, мы очутились на большой площади, где с одной стороны возвышалась башня, похожая на ратушу, а с другой — большой приземистый храм с колоннами и портиками, над которым совершенно чужеродным предметом блестел огромный крест.
На площади творилось что-то сумасшедшее. Понукая коней, во все стороны ошалело проносились позолоченные кареты и всадники. Где-то надрывно кричала женщина. Ветер притащил сладковатый запах гари и серый дым. В небе, посиневшем на вечер глядя, то тут, то там цветными зарницами вспыхивали отблески боевых конструктов.
Альба на мгновение остолбенел, глядя на стихию мятежа, разбушевавшуюся в чаше города.
Никому вокруг не было до нас никакого дела. Да и друг до друга — тоже. Паника застлала всем глаза и бушевала в крови горожан.
Идеальный город аристократов будто сошел с ума.
Как там сказала королева? Устранить Джасуру способен лишь тот, кто его призвал?
Так вот мятеж я остановить не мог.
Впрочем, спровоцировал его тоже не я. Потому что не я — проказа этого мира! Все дело в слабой королевской власти, в ошибка предыдущего правителя, в недостаточно прочной позиции нынешнего наследника и совершенно странной, просто чудовищной ситуацией с младшим принцем. И в этом нет моей вины!..
Тут, как назло, мне вдруг вспомнился недавний эпизод в лесу. И Шива.
Что он там сказал по поводу нас с Киром? Что ему будет весело запустить нас в столицу?..
Неужели…
Неужели судьба Альбы на самом деле — быть убитым?..
— Да в жопу такую судьбу, — зло проговорил я себе под нос, отмахиваясь от ненужных мыслей.
Быстро осмотревшись по сторонам, я понял, что стража если где-то и есть, то вмешиваться в потоки паникующих точно не станет.
И выскочил наперерез первому попавшемуся всаднику. От неожиданности конь испуганно отклонился в сторону, с лязгом проскальзывая подкованными копытами по обледеневшей мостовой. Я схватил его за узду и, притянув к себе, вытолкнул из седла и так еле-еле повисшего на одном стремени незадачливого всадника.
— Что вы делаете⁈ — закричал на меня срывающимся голосом паренек.
— Извини, друг, но мне очень нужна твоя лошадь, — сказал я.
Юноша воинственно вскочил на ноги и даже положил руку на изящный эфес короткого меча, висевшего у пояса. Но, взглянув на меня — окровавленного, в дырявой куртке, как-то сразу угас и попятился.
А я поспешил к Альбе.
— Садись! — крикнул я ему. — Садись и поезжай!
— А ты?..
— Сейчас найду вторую лошадь и догоню!
Альба вскочил в седло, а я бросился отнимать жеребца у мешковатого горожанина в нелепой шляпе.
Грохоча копытами по булыжникам, мы с Альбой верхом помчались прочь с площади, в сторону Мефодиевской крепости.
И тут на перекрестке я увидел Самеди — в неизменном костюме, новом цилиндре и с тростью в костлявых руках.
По всей видимости, он пытался мне что-то сказать, но мы пронеслись мимо него так быстро и громко, что расслышать не удалось ни слова.
Слегка придержал коня и обернувшись, я как можно громче крикнул:
— Барон, мне очень жаль!
Скелет только огорченно развел руками и вежливо приподнял цилиндр на прощание.
Глава 10
Арахнофобия
Мы выскочили на перекресток, и Альба повернул было своего коня вправо, как над дорогой вдруг возник парящий в воздухе череп в цилиндре и скрещенными костлявыми руками, точно веселый Роджер. Череп зловеще заклацал зубами.
От неожиданности принц натянул поводья и проехал мимо.
А справа вдруг засияли конструкты. Раздался грохот, и на дорогу обрушилась статуя всадника на горячем коне с развевающейся гривой. От удара о мостовую трехметровая фигура раскололась на части.
Так вот чего Самеди зубами щелкал.
— Спасибо! — крикнул я барону.
Тот развел свободно парящие руки, снял с черепа цилиндр, взмахнул им — и пропал.
И тут же появился перед дорогой, ведущей прямо.
Руки расположились с одной стороны от черепушки, указывая направление указательными пальцами.
— Навигатор нового поколения, криповость и стиль, — не удержался я от комментария, направляя коня в рекомендованную сторону.
— Что это такое⁈ — спросил меня Альба, опасливо проезжая мимо этого колоритно парящего в воздухе указателя.
— Эмодзи бай барон Самеди, — отозвался я, усмехнувшись. — Бояться не стоит — судя по всему, он сегодня добрый.