— Да как-то… Некогда. Да и нечего.
— Вам туда выпивку совсем не доставляют? — спросил я, имея в виду его «внемирье».
Арес отрицательно качнул головой и со стоном стиснул ее обеими руками.
— Нам ничего не поставляют, — проговорил он. — Бессмертное войско — это удобно. Кормить не надо.
— А, ну да, — пробормотал я.
— Воды бы… — выдохнул мой вчерашний противник.
Он попытался подняться, но бросил эту затею после второй попытки и так и остался лежать на полу.
На подгибающихся ногах я добрался до стола и в один присест жадно выпил добрую половину воды в кувшине.
Она показалась мне невероятно вкусной.
Оставшуюся воду я принес Аресу.
— На.
Тот кое-как приподнял свое тело и припал к кувшину.
С грохотом отставил его подальше на пол. Тяжело уронил пудовые кулачищи себе на колени.
— Ну и… Кто вчера победил? — спросил меня Арес.
— Не знаю, — честно признался я, растирая себе переносицу. — Но, по-моему, я первый упал.
— Да?.. А по-моему, ты упал… Потому что на тебя упал я.
Я сел рядом с Аресом, опираясь спиной о край кровати.
— Может, и так… Бедная Стеф. Надеюсь, мы ничего ей не сломали.
— Когда нас уносили, Деметра хлопотала вокруг нее. Так что все в порядке.
Он взглянул на меня и тихо рассмеялся.
— Подумать только. Мне сейчас так плохо, что даже почти хорошо. Мыслей, воспоминаний, планов… Просто нет. Ничего нет. Даже снов не было. А в мое случае это — особое благо.
— Главное — не привыкай, — проговорил я, прикрывая глаза. — Потому что если эпизодические попойки просто отключают все это на время, то регулярное пьянство стирает напрочь. Мысли, воспоминания и планы. Такие дела. Я открою окно? Покурить бы.
Арес кивнул.
— Давай. И мне тоже дай.
— Ты куришь?
— Нет. Но я в общем-то и не пью, — со скрипучим смехом заметил он.
Приоткрыв окно, я с жадностью вдохнул свежий воздух улицы.
Весна и не думала прекращаться. Солнце ощутимо пригревало, город блестел талой водой на дорогах и сосульками. Красота!
Мы закурили.
— Так значит, ты действительно где-то ведешь войну? Где-то вне миров? — спросил я.
— Эта информация не подлежит разглашению, — нахмурился Арес. — Приказ Совета…
Тут дверь открылась.
— Ну что, все живы? — с улыбкой спросил Нергал, заглядывая в комнату.
— Кажется, — отозвался я.
Арес промолчал, уставившись на моего патрона так же пристально, как и тогда, в харчевне.
— Даня, будь добр, оставь нас? — проговорил Нергал.
Я не стал возражать и потащился из комнаты вниз.
В харчевне уже все было чисто и аккуратно. И ничто, кроме легкого алкогольного духа и пары сломанных столов и стульев не напоминали о вчерашнем мероприятии. Даже заднюю дверь уже успели починить!
— О-ооо, наш победитель идет! — радостно крикнул Берн, да так громко, что его крик эхом откликнулся в моем все еще пьяном мозгу.
— Не ори ты так, — взмолился я, поморщившись.
— Не могу, меня гордость за родную школу разбирает! — с издевательской улыбкой звонко крикнул Берн. И звуки его голоса гвоздями впивались мне в голову.
— Сволочь ты безжалостная, — буркнул я, заземляясь на стул возле стеночки. — И вообще, Деметра могла бы подлечить не только Стефанию, но и нас с Аресом. Чтобы утро было добрым не только для Вышгородского дознания, но и для простых смертных. И бессмертных.
— Она хотела, — отозвалась Ника, выглянув из кухни. — Но Нергал сказал, что ваше утреннее недомогание — гарантия вашей целости и сохранности после пробуждения.
Я хмыкнул. Почесал затылок.
— Кстати, да. Логично. Дай еще воды, а?
В обнимку с кувшином я тупил в харчевне еще добрые полчаса, пока Нергал, наконец, не спустился вниз.
— Собирайся, нам пора.
— Чего?.. Куда? Надо это… Гостя еще проводить.
— Я уже сделал это за тебя. А нам пора дела делать.
— А, ну теперь все понятно, — протянул я с усмешкой. — Спасибо за подробное и внятное объяснение. Прямо… Все по полочкам… Мой патрон доброжелательно улыбнулся, подошел поближе и вдруг ка-ак отвесит мне оплеуху.
— Включись уже! — строго прикрикнул он на меня, и я аж глаза прикрыл, ощущая, как внутри моей головы бабахнул звуковой взрыв.
— Что ж вы все так орете-то с утра…
— Вообще-то уже три часа дня.
— Вот говорю же — безжалостные вы все, — вздохнул я. Допил свою воду, стукнул по столу пустой кружкой. — Все, ухожу! В монастырь. Женский. Карету мне, карету!