— И чего же ты от меня хочешь?
— Я уже говорил: вернуть память брату Сототу.
— Что это изменит?
Лицо Оракула прям-таки засветилось изнутри, на губах заиграла зловещая улыбка.
— Это изменит все. Но сначала нужно вырастить врата.
— И я опять должен сделать выбор?..
— Нет, уже не нужно. Я выяснил все, что хотел.
— То есть ничью голову ты использовать не собирался? А просто тестировал меня?
— Ну почему же. Какая-нибудь пустая голова нам все-таки пригодится.
Оракул подхватил с земли маленькую черепушку с уцелевшим клювом и зажал в ладони. Яркий свет полыхнул промеж сжатых пальцев, и костяной черепок превратился в медальон из темно-зеленого металла.
— Носи на шее, не снимая. А когда придет время, просто отдай Сототу это.
Я взял из его рук медальон, будто великую святыню.
Вот это, блин, флешка. Сколько же на ней информации? Вот бы взглянуть хоть одним глазком, что там внутри!
— Вот и все, — сказал Оракул. — Теперь мы закончили.
— Хорошо, но сначала еще один вопрос, — попросил я, не в силах унять свое любопытство. — Можно?..
— Допустим.
— Почему ты не сделал этого раньше? В смысле, не вмешался в ход событий?..
— Ты невнимательно меня слушал. Я сказал: у всего есть свои ограничения. У меня — тоже. Уходи. Тебе пора.
Я кивнул. Повернулся к девочке и окликнул ее.
— Лидия, нам пора домой!
— Она остается, — с невозмутимым видом сказал Оракул. — Уходишь только ты.
Ну вот, опять двадцать пять. А ведь мне показалось, что мы наконец-то начали говорить на одном языке и понимать друг друга!
— Так не пойдет, — решительно заявил я. — Зачем ты хочешь удержать ребенка? Что еще тебе нужно⁈
Оракул с безразличным выражением лица взглянул на меня.
— Мне просто стало ее жаль. Но, вероятно, это лишнее. Только купи ей завтра белое платье. Жриц полагается хоронить в белом.
Он развернулся и двинулся к выходу. Птицы потянулись за ним следом.
А у меня аж в горле пересохло от услышанного.
— Подожди. Пожалуйста, постой! — позвал я Оракула.
Тот остановился, не оборачиваясь.
— Лидия должна… погибнуть?.. — спросил я, запнувшись на последнем слове. — Как, когда?
— Вариантов много, итог один, — отозвался Оракул.
Я тихо выругался. Вот за что мне это все? Врет он, или говорит правду? Оставить Лидию здесь, или все-таки забрать с собой?..
— Хорошо, пусть она останется с тобой, если это сохранит ей жизнь! — крикнул я ему в спину.
И пусть Камилла сожрет меня с потрохами, но я почему-то верил Оракулу.
Тот обернулся.
— Готов мне довериться? — спросил он.
— Не знаю, — с мукой в голосе ответил я.
— Но тебе придется, — задумчиво проговорил Оракул. — И в этом вопросе, и во многих других. Иначе у нас ничего не получится.
— Это верно, — вздохнул я.
— Не беспокойся. Я позабочусь о ребенке, — заверил он меня, и было что-то такое в его тембре и выражении лица, что от моих сомнений не осталось и следа.
На этом мы и расстались. Он ушел неизвестно куда в сопровождении своих птиц и с Лидией. А меня до городских ворот сопровождал один только Кир.
По пути он молчал. И только когда он провел меня через портал, каменное выражение его лица изменилось на обычное человеческое. И я в первый раз за все это время услышал его голос.
— Спасибо, что помог, — сказал он.
Я кивнул.
— Трудно было выбраться из крепости?..
— На самом деле довольно легко. А вот открыть двери в камеру казалось невозможной задачей. Так что… Я тебе должен.
Меня разобрал смех.
— Честно говоря, я уже сбился со счета, кто кому и чем обязан. Так что не парься по этому поводу. Но я правда рад, что ты уцелел.
Кивнув еще раз на прощанье, я направился в «Лося» — мимо все еще спящих домов и желтых фонарей, отражавшихся в лужах.
Оракул сказал, что с каждым новым днем у нас все меньше шансов на благополучный исход. А значит, теперь каждый час на счету. Нужно действовать, не откладывая. Прямо сейчас, немедленно.
Вот только как же мне ускорить рост врат?
Нергал говорил, что это невозможно, и надежда только на Сотота.
Вот только…
Только…
Идея шандарахнула меня так резко и мощно, будто к ней Зевс свою руку приложил.
Я застыл посреди дороги, снова и снова мысленно перебирая известные мне факты, и улыбка на лице становилась все шире и шире.
Потому что это могло сработать.
Даже нет, не так. Это обязательно должно сработать!