Да простит меня принц, но все эти детали могли повлиять на его решение, хотя напрямую не имели никакого отношения к самому факту гипотетического участия Альбы в ускорении роста врат.
Нергал не перебивал, предоставив дипломатическую часть переговоров мне. Курил новую сигару, задумчиво выпуская дым в потолок, и внимательно наблюдал за реакциями принца.
Впрочем, наблюдать особо было не за чем. Альба слушал внимательно, но его лицо оставалось каменным. Он явно не желал, чтобы мы понимали, какие мысли роятся в его голове в данный момент, оставляя себе возможности для маневра.
А когда я закончил свой рассказ, он добрые пять минут молчал.
Нергал продолжал курить, поглядывая то на меня, то на Альбу. Пока, наконец, принц не заговорил.
— Хорошо, — сказал он. — Я готов в этом участвовать.
— Любопытно бы понять, почему, — отозвался Нергал. — Ты ведь это явно не ради нашего красавчика Дани делаешь.
— Верно, — кивнул Альба. — У меня есть свой интерес.
— И какой же?
— Хаос среди богов, который случится после возвращения Сета.
Бог склонил голову вбок, с любопытством рассматривая собеседника, будто видел его в первый раз.
— И зачем тебе нужен хаос?
— Сам по себе он мне не нужен. Но это, пожалуй, единственный способ повлиять на неприглядное будущее, уготованное нам богами. Когда мой отец был жив, мы иногда обсуждали с ним Божественные Пакты, навязанные богами империи. Об обязательной живой подати Арахне из числа приговоренных к смерти, о налоге на девственность Артемиды, о том, как сначала мы мазали духами священных коров, а потом стали передавать их для жертвоприношений, об обязательном посвящении первенца богам, отмененном всего полтора столетия назад. И о прочей дикости. Единственное, о чем он не любил говорить — это о жертве Аресу. Но суть одинакова. Ты прав, когда говоришь, что все эти договоренности и громкие слова о взаимном уважении видов и соблюдении границ интересов являются ничем иным, как бутафорией. Потому что ни один из Пактов, предложенных богами, мы не имели возможности опротестовать или отвергнуть. Единственное, что в данный момент не дает бессмертным превратить людей в безропотных овец, которых будут кормить, держать под надзором в загоне и регулярно стричь — это отсутствие единства среди богов. Покровители разных людей вступают в конфликты друг с другом, и это несколько тормозит, не дает загнать нас всех в удобный контролируемый хлев. Отец любил говорить, что наши самые лютые враги — это вовсе не какие-то другие королевства. А бессмертные покровители, которым молятся наши подданные. Единство Высшего Совета и формирование общей для всех божественных семей социальной структуры — вот кто наш главный враг. Поэтому я считаю, что ваши врата — полезная для людей затея. Если бессмертные будут заняты проблемами бессмертных, то смертные смогут прожить еще один счастливый безбожный век — третий за свою историю. Это было бы хорошо для людей. Но зачем это тебе, бессмертному богу? Не желаешь объяснить?
Нергал задумчиво потер ладонью подбородок.
— Разумеется, у меня есть свой интерес — сказал он. — И нет, я ничего не желаю объяснять.
Альба задумался на пару секунд. А затем сказал:
— Ожидаемо. Но это никак не повлияет на мое решение. Так что, вы говорите, я должен сделать? Куда идти?
Я выдохнул, а Нергал улыбнулся и сказал:
— Я буду готов через пять минут.
Подхватив бокал со стола, он допил свое вино и отправился прочь из залы.
Когда его шаги стихли, мы с Альбой остались в абсолютной тишине, вдвоем за огромным столом, вокруг которого еще совсем недавно было так многолюдно и весело.
— Однако, подпортили мы вечеринку, — вздохнул я. Взглянул на Альбу. — А что это за безбожные века, о которых ты говорил?
— Периоды, в который боги практически не покидали Верхний мир, — ответил Альба. — В храмах на всяких молебнах их принято называть «темными временами».
Я нахмурился.
— Что-то такое смутно припоминаю. Но контекст, в котором про них упоминалось, был отнюдь не радостный.
— Кто же из жрецов начнет рассказывать своим подопечным, что без богов было лучше? — усмехнулся Альба. — Но это правда. Люди наконец-то получали возможность быть теми, кто они есть, и добиваться всего своим собственным весом — репутацией, умом, решимостью, навыками. Сейчас ведь любое противостояние сводится к тому, какой бог стоит за твоими плечами. Бессмертные так играют, а мы живем и умираем…