Ее побледневшие губы растянулись в кривоватой, фальшивой усмешке.
— Размышляешь, как бы вернуть меня обратно?
— Типа того, — признался я.
— Ну, если передумал искать Сета с Фортуной — валяй, — хмыкнула она. — Да и вряд ли на той стороне мне сейчас находиться безопасней, чем в этом мире…
Она повертела головой и нахмурилась.
— Кстати, а где врата?.. — спросила вдруг Деметра.
Я озадаченно уставился на подругу.
— В смысле? Они же прямо за твоей спиной.
Деметра повернула голову и уставилась в пространство позади себя.
— Здесь, говоришь? Ты правда видишь их здесь?.. — пробормотала она.
— А ты?
— Мои глаза видят только поле и березы.
Я озадаченно почесал затылок.
— Лёха, а ты что скажешь?.. — спросил я приятеля.
— А я скажу — сердца нет у тебя, — всхлипнул вдруг Лёха.
— Чего это ты вдруг? — удивился я.
— Мы же на родину вернулись, нехристь окаянный! — в сердцах воскликнул некромант, сверкая красными глазами. — Где твое почтение к земле предков? Где трепет душевный?
— Слушай, трепещущая душа, это ты спустя столетия на родину вернулся, а я здесь был всего год назад. И сейчас меня куда больше занимает вопрос, ты врата видишь или нет?
— Глаза-то есть, отчего бы не видеть-то?
Я фыркнул.
— Вот как раз глаза как физический орган у тебя вообще-то отсутствуют. Странно как-то получается. Люди могут видеть врата перехода, а боги — нет? И что тогда здесь будет твориться, когда мы вернемся обратно, если каждый встречный и поперечный может обнаружить это сияние? Три кордона и километры колючей проволоки? Или толпы верующих фанатиков?..
— Не говори ерунды, — фыркнул некромант. — Известное же дело — видеть духовные проявления другого мира в нашем может далеко не каждый. Для такого надо много молиться, поститься и все такое, чтобы энергии много было.
— Ты-то откуда знаешь?
Лёха фыркнул.
— И чему вас, нынешних, только учат. Или ты закон божий в гимназии прогуливал? Кто духов и места силы видеть мог? Только святые люди, с которых потом иконы пишут. Ну и еще кое-кто…
— Например?
— Магистры тайных орденов, что положили жизнь на изучение секретных техник и древних знаний, — ответствовал Лёха голосом диктора рен-тв.
— Ну, эти у нас давно вымерли, — с облегчением вздохнул я. — Да и святые, вероятно, тоже. Так что, если так, можно ничего не опасаться.
И тут Деметра судорожно схватила меня за локоть.
— Даня… А ИХ… ИХ ты видишь? — проговорила она, уставившись округлившимися глазами прямо перед собой.
Я медленно перевел взгляд туда, куда смотрела Деметра. И не заметил ничего нового. Все то же поле, те же островки берез и густеющие под закатным солнцем тени.
Но Деметра явно не деревце сейчас рассматривала. И то, что стало объектом ее созерцания, явно не походило на шоколадный торт или пушистого котика.
Я взял Демку за руку и почувствовал, как она дрожит.
— Не знаю, о чем ты, но если оно кажется тебе недружелюбным, можем просто уйти отсюда, — тихо сказал я.
— Оно страшное, — прошептала Деметра, испуганно глядя в пространство перед собой. — И живое… — тут она вздрогнула всем телом, будто обожглась. — Я, кажется, поняла. Это стражи!..
— И какого хрена им надо?
— Сожрать и переварить то, что чуждо их миру. То есть меня…
— Тогда валим отсюда!
Подорвавшись с земли, мы помчали по полю черт знает от чего и черт знает куда. Мокрая трава хлестала нам по штанам, сапоги утопали в мягкой земле. Привычным образом сконцентрировавшись на своем теле, я попытался придать ногам силы — но увы!
В этом мире инспираторика не работала.
— Тысяча Аидов, я не могу бежать быстрей! — выругалась Демка со злым лицом.
— Здесь ты — почти как смертная. Так что отвыкай от своих божественных замашек! — крикнул я, прибавляя ходу и утаскивая ее за собой. — Где оно? Близко?
— Кажется, они нас догоняют!
— Тогда надо бежать еще быстрей!
Мое тело гудело, но работало, как хорошо отлаженный механизм.
Вот они — тренировки без энергии. Пригодились!
Я рванулся вперед, и Деметра, не поспевая за мной, запнулась о кочку и упала.
Остановившись, я опустился на колено, подставляя ей спину.
— Залезай!
— С ума сошел?.. — ахнула та. — Со мной, что ли, побежишь?..
— Ты явно не тяжелей мешка картошки, с которым меня заставлял бегать Та’ки, так что полезай живей!