— Я всё понимаю, господин Эльм, — торопливо закивал тот, — я и мой помощник сделаем всё, что в наших силах!
— Надеюсь на это, — тот коротко кивнул, галантно слегка отставив ногу, и отправился за своим водителем в гараж, где стояли автобусы и грузовики Оазиса.
***
Однако, несмотря на весь энтузиазм профессора Галактионова, посох никак не хотел реагировать на попытки воздействовать на него разумом. Он всё так же упрямо продолжал висеть в поле антигравитации под стеклянным колпаком, поблёскивая в свете прожекторов, и не уступал в попытках раскрыть свои секреты.
— Если он ключ, то должен быть и замок, — логически рассуждал Роман, глядя на хмурого Никиту Александровича, сидящего за письменным столом напротив камеры с посохом, — но я не видел на арке ничего даже близко подобного.
— Само понятие «ключ» может быть всего лишь ассоциацией, — уныло покачал головой тот, — и я теперь не уверен ключ ли это вообще. Быть может, это всего лишь накопитель мыслей, как батарейка, а возможно, что это и правда всего лишь кусок металла, чудесным образом скрывшийся от множественных сканирований.
— Похоже, вы совсем отчаялись, Никита Александрович, — участливо произнёс Искатель, пододвигая своему наставнику кружку крепкого чёрного чая, который он любил попивать с шоколадными конфетами, — возможно, мы просто думаем о нём не так… нужно точно воспроизвести момент, когда он активировался впервые.
— Как же теперь найти того, кто подумал правильно, Роман Юрьевич? — ярко-красная обёртка шоколадной конфеты «Сласть» быстро избавилась от своего содержимого и аккуратно свёрнутым шариком упала в урну под столом. — К тому же, этот человек и сам мог не знать, что думает правильно. Эх… а ведь разгадка была совсем рядом. Я категорически убеждён, что не стоило таскать его по лабораториям и анализаторам, а сразу пытаться открыть эту дверь… Что уж теперь говорить — надо искать дальше и надеяться на ещё один случай из миллиона.
— Может и нет, — глухо произнёс Роман, изо всех сил пытаясь построить ту логическую цепочку, что он придумал в наблюдательном пункте. «Дверь-арка, посох-ключ, — думал он, чувствуя, с каким трудом ему удаётся удерживать эти мысли, — но… что тогда замок? Где замок?» И вновь перед его глазами предстала старая деревянная дверь с разрисованной ручкой, открывающаяся на скрипучих петлях. Но ещё ни разу этот образ не задержался у него в голове настолько, чтобы он смог разглядеть, что скрыто за её пределами, за ослепляющим дневным светом.
— Старик! — неожиданно громко воскликнул Никита Александрович, выронив в чай надкушенную конфету и медленно приподнимаясь со стула. — Показатели… температура посоха растёт! Он начинает светиться!
Блеск золота на посохе и вправду стал ярче, а показатели термодатчиков подпрыгнули к тридцати градусам. Послышался сигнал тревоги — это диспетчер в другом наблюдательном пункте отметил изменение показателей, оповестив об этом всю базу. Но Роману сейчас было не до посоха и сигналов. Неожиданно для себя он начал понимать, что одна и та же мысль может быть представлена в разном виде. И что дверь в его старую комнату, старая, изношенная, с разрисованной ручкой и скрипучими петлями, на самом деле не его мысль, а защита посоха, тот самый замок, который нужно найти, чтобы воспользоваться этим ключом. Ослеплённый этим знанием, он слепо нажал на панель управления на столе и разблокировал створки шлюза в камеру.
— Что ты делаешь?! — отчаянно завопил Никита Александрович, но было уже поздно. Боясь упустить образ медленно открывающейся двери, так мерзко и глупо скрипящей петлями, Роман вбежал в камеру, не обращая внимания на мигающие красные лампы, и дёрнул аварийный рубильник на стене шлюза, выключая поле антигравитации, вместе со стеклянным куполом.
На ощупь посох действительно казался каменным. Его золотой блеск манил, притягивая взгляд и предмет словно просился в руки. Схватившись обеими руками за идеально гладкую поверхность, Искатель рванул обратно из камеры, предчувствуя, что растерявшийся диспетчер собирается опустить защитные створки, и наткнулся прямо на Никиту Александровича, с расширившимися от ужаса глазами смотрящего на него.
— Пропусти!.. — на одном дыхании прохрипел Роман, чувствуя, что старик держит его за комбинезон. Образ вздрогнул и начал расплываться. Нет, нельзя его упускать! Второй шанс ему вряд ли дадут.
Искатель не знал, что профессор ксеноархеологии увидел в его глазах в этот момент, но тот вздрогнул и медленно отпустил его, пытаясь подобрать хоть слово. Он всё понял.
— За мной, быстро! — прошептал он одними губами, схватив Романа за локоть и потащив за собой в коридор.
Навстречу им уже бежали охранники в полной экипировке, в шлемах и винтовками наперевес, но увидев бегущего впереди старого учёного, они замешкались и остановились, не зная, что делать.
— Все назад! — рявкнул на них Никита Александрович, пригрозив сухеньким кулаком. — Это важный научный эксперимент, прочь с дороги!
— Остановите его, он совсем спятил! — послышался где-то впереди коридора крик Адриана, но охранники поспешно расступились перед бегущим стариком, который тянул за собой молодого человека лет двадцати пяти, прижимающего к себе горящий золотым огнём посох. Максимилиан предупредил всех о важности экспериментов профессора Галактионова, и строго-настрого запретил им ему препятствовать.
Что это было? Слепая вера в человека, всю свою жизнь посвятившего предмету изучения, который даже не считали научным? Или понимание, что они имеют дело с силами, ещё не подвластными человеческому разуму? Никите Александровичу, по большому счёту, плевать на мотивацию и угрозы МаксЭла — он получил шанс вырваться из тьмы на свет, доказать всему миру, что он прав, что он выбрал верный путь в отличие от многих, и прямо сейчас его мечта осуществляется.
— Остановите! Остановите их! — слышались голоса мужчин и женщин в белых комбинезонах, раздающиеся отовсюду. Роман не видел их лиц, но отчётливо слышал их страх и ненависть. Они боялись неизвестности и ненавидели тех, кто туда шёл, тем самым разрушая их мир. Всю жизнь, всю историю, они топтались на месте в кромешной темноте, нагло и опрометчиво полагая, что знают всё о мире, пока не появлялся кто-то, кто нёс свет через тьму, выводил на новые рубежи, в новое место, которое после него они назовут своим домом. Что в этом мире, полном тьмы и выдуманных страхов, они безраздельно правят и знают о нём абсолютно всё, пока не приходит ещё один со светом в руках, и разрушает их иллюзии страха и ненависти, обличённых в красивые и грозные слова.
Основной коридор тянулся бесконечно для Романа и ведущего его Никиты Александровича. Стальные стены сливались в одну сплошную полосу с белыми огоньками ламп, а в сознании угасала единственная верная мысль, растворяясь в холодной реальности. Свет из проёма приоткрытой двери становился всё ярче, но в тоже время в нём можно было различить неясные фигуры, движущиеся к нему так же, как он двигался к заветному проходу. Охрана открыла двери шлюза в Хранилище, повинуясь приказу МаксЭла, с заспанным видом стоявшего на наблюдательном пункте.
— Дальше сам… — выдохнул ему на ухо Никита Александрович, согнувшись от недостатка воздуха. Такие пробежки он и в молодости бы не осилил, чего уж говорить о его нынешнем возрасте, но Роман был доставлен к арке, а значит, теперь всё зависело только от него.
Нетвёрдыми шагами, гулко отражающимися в пустом пространстве Хранилища, Искатель быстро шёл к каменной арке с высеченными на ней узорами языков пламени перерастающих в виноградные лозы. Дверь открылась настежь, и теперь свет заполнял и его комнату и его самого в ней. Осталось только протянуть руку, принять свет в себя, сделать шаг вперёд из комнаты, чтобы оказаться за её пределами… И он сделал шаг.